Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Тысячи украинских солдат умирают не на поле боя, а по пути в госпиталь из-за плохого медицинского обеспечения, пишет The Spectator. Тем временем местные чиновники "зарабатывают" миллионы на просроченных лекарствах и некачественных медизделиях. Автор статьи от первого лица рассказала об "ужасающем" отношении Киева к своим человеческим ресурсам.
Сейчас глубокая ночь, и я молча стою вместе с бригадой военной санитарной машины где-то на окраине Донецкой области. Деревня окутана мраком — освещение выключено, чтобы не привлекать внимание российских беспилотников. Фельдшеры действуют со спокойной решимостью, поднимая пропитанные кровью носилки и перенося стонущих раненых солдат из одной машины в другую. Я вижу раненого мужчину с толстыми повязками там, где раньше были ноги. Его оторванные конечности лежат рядом с ним в мешке.
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
Данных о том, сколько именно украинцев было искалечено в этом конфликте, нет. Как нет и точных данных о числе погибших. Киев не сообщает информацию о потерях Украины, говоря только, что они "в десять раз меньше" потерь России. Утаивание этих данных мешает разобраться в ситуации. Соединенные Штаты сообщают, что в боях погибло минимум 17 тысяч украинских солдат. Один чиновник рассказал в беседе с New York Times, что число потерь может достигать 70 тысяч.
Люди, работающие на местах, рассказывают, что многие из погибших умерли во время их транспортировки в безопасное место, а вовсе не на линии фронта. Длительные поездки в госпитали, продолжительность которых порой достигает 10 часов, могут обернуться смертью раненых, и решающим фактором в спасении украинских солдат, оказавшихся на грани смерти, является возможность получить адекватную первую помощь.
Украинцы верили, что их солдатам будет обеспечен лучший уход. Но суровая правда становится все более очевидной: сотни, тысячи украинских солдат умирают из-за плохого медицинского обеспечения. И высшие военные чины игнорируют эту проблему, потому что их внимание полностью сосредоточено на поисках оружия и на продолжении контрнаступления, а не на том, чтобы оказать помощь раненым бойцам.
Слухи об этом быстро распространились, и в ответ украинцы начали перечислять пожертвования независимым санитарным подразделениям, работающим на линии фронта. Сейчас я нахожусь на выезде с членами одной такой группы под названием "Госпитальеры". Это добровольческий медицинский батальон, который работает непосредственно с передовыми войсками.
Я вижу, как госпитальеры принимают шестерых раненых солдат, которых им передали военные санитары. Эти мужчины получили ранения около пяти часов назад. Потребуется еще четыре часа, чтобы доставить их в госпиталь в Днепре. "Это борьба за жизнь. Наша задача — поддержать их, пока они не доберутся до госпиталя, помочь им выжить. Оказавшись там, они получат более адекватную медицинскую помощь", — объясняет 28-летний фельдшер по кличке Торонто. Я спрашиваю его, кто спас бы этих солдат, если бы не добровольцы "Госпитальеров". "Никто", — отвечает он.
Украина призвала в ряды своих вооруженных сил более полумиллиона человек, и она отчаянно нуждается в танках и военных самолетах. Именно такой сигнал она отправляет своим союзникам: дайте нам инструменты — и мы выполним свою работу. Однако у Украины есть еще одна острая потребность, которую часто обходят вниманием. Она заключается в помощи медицинского характера, в том числе в предоставлении транспортных средств для перевозки раненых в госпитали.
Во многих проблемах виновата бюрократия, пронизывающая весь процесс оказания первой помощи. Если вражеский огонь уничтожает санитарную машину той или иной больницы, ее нельзя зарегистрировать как "вышедшую из строя", пока не будет проведено официальное расследование. А на это может уйти полгода. Пока все документы не будут должным образом оформлены, эта машина будет числиться на балансе больницы и ее ничем не заменят. Нередко бывает так, что военные санитарные бригады теряют 80% своего транспорта для эвакуации раненых, но у них нет возможности получить новые машины, потому что в официальных отчетах не значится, что транспорт был уничтожен противником.
В результате добровольцы берут дело в свои руки. Мне показывают "Австрийку" — мобильный госпиталь-автобус стоимостью в 100 тысяч фунтов стерлингов, который финансируется за счет пожертвований. Это уникальное транспортное средство, способное одновременно перевозить до 33 солдат, в том числе шестерых на носилках.
Один из парамедиков, с которым я познакомилась, — 34-летний доброволец из Америки по имени Виктор Миллер, который прежде служил в ВМС США, а в прошлом году присоединился к "Госпитальерам". "Если у вас возникает желание пойти и что-то сделать, чтобы помочь людям, вы должны это сделать, — говорит он мне. — Конфликт выйдет за пределы Украины, это лишь вопрос времени". Он рассказывает о нехватке медиков и о том, что сейчас на Украине осталось гораздо меньше иностранных добровольцев, чем было в прошлом году: "У нас было 50, а теперь осталось меньше 10 парамедиков-иностранцев".
25.08.2023
Другая проблема заключается в разгуле коррупции. Одним из ее примеров стало распространение некачественной продукции медицинского назначения, которая используется для лечения украинских солдат. Несколько недель назад Владимира Прудникова, начальника отдела закупок Командования медицинских сил Украины, обвинили в поставке на передовую линию 11 тысяч несертифицированных китайских походных аптечек. Сообщается, что Прудников заключил контракты на сумму 1,5 миллиона фунтов стерлингов с компанией, соучредителем которой является его невестка, и пытался выдать китайские аптечки за комплекты натовского стандарта. Он был уволен, и теперь в отношении него ведется следствие.
Это всего лишь один пример махинаций, которые подвергают риску жизни солдат. Другой случай коррупции был зафиксирован в прошлом году во Львове, где 10 тысяч походных аптечек на сумму 700 тысяч фунтов стерлингов, отправленных американскими добровольцами, загадочным образом исчезли. Недавно прозвучало сообщение, что Соединенные Штаты расследуют это дело.
Еще больше вопросов появляется, когда речь заходит о содержимом наборов первой помощи, которые все-таки попадают на фронт. Жгуты — это, пожалуй, самый необходимый инструмент первой помощи, особенно если процесс эвакуации затягивается. Но если жгуты сделаны плохо, они могут быть смертельными. С передовой не раз поступали жалобы на жгуты китайского производства, которые либо постепенно растягиваются, либо просто рвутся, что приводит к возобновлению кровотечения, которое может обернуться смертельным исходом. Китайский жгут стоит всего 2 фунта стерлингов, украинский жгут "Сич" — 15 фунтов стерлингов, а настоящий американский жгут CAT — около 35 фунтов стерлингов.
Закупка качественных жгутов — это деньги, которые потрачены не зря. Медики, с которыми я разговаривал, говорят, что две трети украинских солдат умирают от потери крови. Я знакомлюсь с 24-летней Белкой — фельдшером из 243-го батальона территориальной обороны, которая только что вернулась из Бахмута. Она объясняет, что происходит с пострадавшим на передовой: "Человека приходится тащить вручную примерно три-пять километров. Туда невозможно проехать даже на бронетехнике из-за сильных обстрелов и мин".
По ее словам, медики стараются не пользоваться теми средствами оказания первой помощи, которые им официально выдаются, из-за связанных с этим формальностей. За каждый предмет из выданного государством набора первой помощи необходимо отчитываться, в том числе за оборудование, которое явно не соответствует стандартам. "Если срок годности препарата истек, процедура его списания настолько сложна, что проще написать, что он уничтожен пожаром", — говорит она.
Некоторые медицинские работники оплачивают оборудование из своих собственных зарплат, хотя обычный враг на Украине зарабатывает всего около 300 фунтов стерлингов в месяц, а медсестра — в два раза меньше.За последнее время ситуация настолько ухудшилась, что медикам одной больницы в Днепре, переполненной ранеными с линии фронта, пришлось собирать деньги на покупку антибиотиков, анальгетиков, марли и даже перчаток, необходимых для лечения. Тем временем на Украине на военные нужды тратится около 3 миллиардов фунтов стерлингов в месяц.
Я также побеседовала с Юрием Кубрушко, сооснователем медицинской благотворительной организации "Лелека". По его словам, внезапное начало военных действий на Украине в прошлом году неизбежно должно было привести к нехватке основных товаров медицинского назначения. Но спустя полтора года ситуация так и не улучшилась. "Проблема с оснащением военных санитарных подразделений замалчивается, как будто ее не существует, — говорит он. — Военное руководство даже может отказаться принимать новые медикаменты, поскольку склады заполнены некачественными альтернативами. И они считают, что обращение за помощью к благотворительным организациям подорвет авторитет и репутацию вооруженных сил".
Когда выяснилось, что у 15% медикаментов, переданных Западом в прошлом году, истек срок годности, это вызвало огромный общественный резонанс и повлекло за собой уголовные расследования. Представители Медицинских сил Украины ответили, что проведут проверку всех наборов первой помощи в армии. Однако никаких рекомендаций или стандартов, на основании которых должны проводиться эти проверки, не было выпущено. Высокопоставленные чиновники в Киеве, похоже, не готовы жаловаться и попросту не хотят проводить тщательные проверки перед отправкой полученных наборов на линию фронта.
"Руководство старого военного истеблишмента действительно не понимает, что не так", — говорит Кубрушко. Проверки не имеют никакого смысла, если люди, которым поручается выполнять эти проверки, понятия не имеют, на что нужно обращать внимание. "Они не могут в одночасье стать специалистами в области военной медицины только потому, что сверху поступил приказ". В результате отчеты подделываются, что в свою очередь искажает статистику касательно объемов необходимой медицинской помощи. Почему Украина просит больше медицинского оборудования, если формально никакого дефицита нет?
Татьяна Остащенко, командующая Медицинскими силами Украины, заявила в интервью, что проблемы, с которыми сейчас сталкивается ее страна, не имеют прецедента в наше время. Ни одно западное государство не сталкивалось с тем, через что сейчас проходит Украина. Две недели назад Остащенко сделали последнее предупреждение и приказали провести проверку медицинского оснащения на передовой, но обещанный отчет так и не был представлен. "Если критика будет конструктивной, то, конечно же, мы отреагируем немедленно", — говорит она.
Ситуацию усугубляет еще и то, что медикам на Украине тоже приходится брать в руки оружие. "Нельзя сесть и сказать: “Я медицинский работник, я стрелять не буду”. Все стреляют. А когда бой завершился, вы начинаете оказывать первую помощь", — сказал 27-летний Гурман, старший военный фельдшер 243-го батальона территориальной обороны.
Неудивительно, что военным медикам, которых отправляют спасать раненых солдат под российским огнем, зачастую не хватает ни специальной подготовки, ни полномочий для оказания помощи. У некоторых из них есть медицинское образование, но большинству приходится учиться прямо на передовой. Старший военный медик обучает младших членов бригады. Во всей Украине есть только одна военная база, которая способна обеспечить официальную подготовку "младшего медицинского персонала". Эта база выпускает 300 курсантов-медиков в месяц, но, чтобы на каждых 30 военнослужащих был один военный медик, Украине необходимо подготовить как минимум 15 тысяч специалистов. В стране также действуют частные учебные центры, которые разрабатывают методы подготовки по своему усмотрению.
С февраля прошлого года Великобритания обучила 17 тысяч украинских солдат, часть из которых — медики. Однако зачастую получается так, что эти люди привыкли работать со стандартным оборудованием, которого попросту нет на Украине, и подготовка, которую они проходят, не адаптирована к текущему конфликту. Гурман проходит подготовку в Йорке. Он рассказывает мне о тех спорах, которые он вел со своими инструкторами. "Курс, который мы проходили, был сфокусирован на оказании медицинской помощи при огнестрельных ранениях. Но на Украине солдат разрывает на части. Нам приходится собирать людей по кускам", — говорит он.
По его словам, российские войска часто наносят удары по медицинским частям. "Если бы Владимир Зеленский ехал на машине, а вслед за ним на машине ехали бы мы, сначала они ударили бы по нам, потому что мы спасаем жизни". Российские войска используют беспилотники, чтобы отслеживать санитарные машины, и с начала российской СВО военно-медицинские учреждения Украины подвергались атакам более 1000 раз.
Конечно, из-за действий российской армии люди гибнут на Украине. Однако невозможно отрицать, что невнимание украинских властей к нуждам военных медиков приводит к гораздо большему числу жертв.
Автор статьи: Светлана Моренец (Svitlana Morenets)
Автор статьи: Светлана Моренец (Svitlana Morenets)
