На первый взгляд, недавние действия Китая в Тибете напоминают знакомый сюжет: диктатура организует репрессии против собственного народа. Однако это лишь частично соответствует действительности - как обычно и бывает в Китае. В данном вопросе коммунистический режим и китайский народ вполне едины. Большинство китайцев не слишком сочувствуют делу Тибета. В той мере, в какой мы можем судить об общественном мнении в Китае и китайской диаспоре, рядовые китайцы в лучшем случае не одобряют правительство в Пекине за излишнюю мягкость в отношении тибетцев. На самом деле борьба идет между националистически настроенным большинством и этническим и религиозным меньшинством, пытающимся защитить свои права.
В этих обстоятельствах, бойкот Олимпиады может возыметь эффект, прямо противоположенный желаемому. Режим в Пекине станет лишь еще более упрямым и подозрительным, а китайцы еще теснее сплотятся вокруг своего флага, сочтя, что Запад пытается унизить Китай в первый же миг его международной славы. (Многие подозревают, что Соединенным Штатам трудно смириться с перспективой подъема Китая.) Для большинства китайцев Игры - знак уважения к их стране со стороны всего мира, а не подпорка для легитимности политической партии.
Идея бойкота главами государств только церемонии открытия Игр также выглядит исключительно странной. Неужели президент Соединенных Штатов должен прибыть в Пекин для того, чтобы полюбоваться финалом женских соревнований по водному поло? (Премьер-министр Британии Гордон Браун (Gordon Brown), например, заявил, что он посетит церемонию закрытия, а не церемонию открытия.) Выбирать, кто пойдет на какие из мероприятий, означает погнаться за двумя зайцами, сначала проголосовав за бойкот, а потом против. Некоторые хотят наказать Китай за сотрудничество с суданским правительством, ответственным за зверства в Дарфуре.
Однако, бойкотировать Пекинскую Олимпиаду только потому, что Китай покупает нефть у Судана, означает чересчур широко толковать понятие ответственности. В конце концов, Соединенные Штаты поддерживают куда более тесные связи с Саудовской Аравией - средневековой монархией, спонсирующей исламский терроризм. Должен ли мир за это объявить бойкот Америке?
Политика Китая в отношении Тибета жестока и несправедлива, но ничего необычного в ней, к сожалению, нет. Другие страны, в особенности развивающиеся, также не раз прибегали к жестким мерам, когда видели нечто, что казалось им сепаратизмом. Индия, со своей процветающей демократией, часто вводила в таких случаях военное положение, приостанавливая действие политических и гражданских прав. Турки десятилетиями давили все попытки курдов добиться лингвистической и этнической автономии. В России демократически избранное правительство Бориса Ельцина в ответ на требования чеченцев проявило крайнюю жестокость. При Ельцине и его также всенародно выбранном преемнике Владимире Путине российская армия убила в Чечне 75000 мирных жителей и сравняла с землей ее столицу, причем россияне с восторгом это поддержали. Особенно странно видеть, как страны, не введшие никакого бойкота, когда уничтожали Чечню, а, наоборот, пригласившие Россию в состав 'Большой восьмерки', сейчас так яростно возмущаются преследованиями меньшинств. (Для сравнения, по оценкам, за последние 20 лет китайцами было арестовано в Тибете в общей сложности несколько сотен человек.)
В этом вопросе, администрация Буша до сих пор действовала умней, воздерживаясь вне избирательных кампаний от характерного для Европы позерства. Вместо этого оно тихо, но твердо требовало от китайского правительства начать полноценный диалог с Далай-ламой. Можно презирать дипломатию, но, как показывает опыт международных компаний, не раз с успехом убеждавших китайское правительство изменить курс, неофициальное давление действует на режим куда лучше, чем публичное унижение.
Переговоры с Далай-ламой не в меньшей степени отвечают интересам самого Пекина. Ему необходимо как-то обуздать непокорный народ, живущий на 13 процентах китайской территории. Многие тибетцы хотят независимости, однако Далай-лама неоднократно говорил, что он стремится только к культурной автономии. Даже на прошлой неделе он отверг идею бойкота Олимпийских игр и призвал своих сторонников ни в коем случае не принимать участия в протестах, сопряженных с насилием. Если когда-либо существовал на свете лидер сепаратистов, с которым имеет смысл вести переговоры, он перед нами. Когда же 72-летний Далай-лама сойдет со сцены, Китаю придется иметь дело с куда менее предсказуемыми и куда более радикальными тибетскими движениями.
Почему же китайское правительство этого не видит? Все дело в специфических проблемах Пекина. Сейчас, когда коммунизм мертв, Коммунистическая партия Китая связывает свою легитимность с поддержкой и защитой китайского национализма. Поэтому, сталкиваясь с соответствующего рода проблемами, оно действует особенно неуклюже. Какими бы разумными технократами ни были коммунистические правители Китая, они в основном инженеры и никогда не оттачивали свои политические навыки, удовлетворяясь компетентностью в экономике. Когда в прошлом они разжигали антиамериканские и антияпонские настроения, то сразу же начинали паниковать и идти на попятный, стоило процессу выйти из-под контроля. Они боятся, что, согласившись на компромисс в отношении Тибета, они создадут прецедент, который приведет к распаду китайской нации. Веками Китай то рос в размерах, то уменьшался, и критерием оценки династии часто служила успешность в деле сохранения территории.
В действительности, почти во всех случаях - например, в Турции и в Индии - предоставление автономии тем, кто ее добивается, в конце концов, приводило к стабилизации и умиротворению обстановки в стране. Однако этот урок китайскому правительству придется выучить самостоятельно - вряд ли оно будет слушать указания извне. То, как оно реагирует на протесты в Тибете позорно. Но, унижая за это целую страну, можно только ухудшить положение дел.
______________________________________________________
Слава толпе за тот позор и унижение, который она несет диктаторам и лицемерам ("The Guardian", Великобритания)
Олимпийский позор ("The Washington Post", США)
