Когда в 1992 году Бурхануддин Раббани (Burhanuddin Rabbani) был избран "Советом моджахедов" на четыре месяца временным президентом Афганистана, он выдвинул программу, которая мало чем отличалась от тех принципов, которым позднее последовал праворадикальный исламский режим "Талибан". Он хотел строить афганское общество на фундаменте законов ислама и Корана. Его отказ освободить к назначенному сроку президентское кресло привел к одному из самых кровавых в истории гражданской войны эпизоду. В афганской столице Кабуле погибли 50 000 человек, когда представители различных фракций переходного правительства на протяжении трех лет вели борьбу друг против друга.
Еще в памяти карикатура тех дней: Бурхануддин Раббани, человек, родившийся в городе Файзабаде на северо-востоке Афганистана, сидит на стуле, привязанный двумя десятками поясов безопасности. И сегодня ветеран исламского движения Афганистана не готов отказаться от своих претензий на ведущий пост в переходном правительстве, которое все стремятся сформировать. "Я, в конце концов, все еще являюсь легитимным президентом", - заявил номинальный глава Северного альянса еще за несколько недель до того, как начался поиск альтернативы режиму "Талибан". Как заявил вчера пресс-секретарь, Раббани решил возвратиться в занятый оппозиционными войсками Кабул, а вечером, как утверждается, он уже прибыл туда. Раббани собирается руководить захватом областей, которые еще находятся под контролем талибов.
Карьера таджика началась еще в 50-е годы, когда он знакомился с "Исламскими трудами" в университетах Кабула и Каира, где Раббани входил в число пионеров антикоммунистического движения Афганистана. В 1971 году он был избран лидером "Исламского общества Афганистана". Он подвергал жестким нападкам относительно либеральный режим свергнутого в 1973 году и теперь живущего в эмиграции короля Захир Шаха (Zahir Schah). В середине 70-х годов, в период коммунистического господства в Афганистане, до 1992 года Раббани жил в эмиграции в Пакистане. Оттуда он руководил 20 000 моджахедов, которые вели войну против вторгнувшихся советских войск.
Это ему не помешало просить вместе с недавно убитым Ахмед Шахом Массудом (Ahmed Schah Massud) в Москве о помощи, когда, начиная с середины 90-х годов режим "Талибан" начал усиливать свои позиции при поддержке Пакистана и Саудовской Аравии. В конце концов, ему нужна была афганская валюта "афгани", которая печаталась в России, чтобы поддерживать настроение среди ненадежных полевых командиров Северного альянса.
Однако это великодушие редко касалось населения, которое проживало в подконтрольных ему регионах. Несколько лет назад, когда землетрясение опустошило труднодоступный район в его родной провинции, Раббани, как и другие главы государств в таком случае, отправился туда не старом вертолете советского производства. Правда, не взял с собой ни одного пакета с продовольствием, ни перевязочных материалов для пострадавших людей.
Теперь старый, 61-летний военачальник хочет лететь на своем "президентском вертолете" типа Ми-8, внутри которого стоит мебель, обитая потертым плюшем, в Кабул. У многих афганцев в случае его появления пропадет всякое настроение, поднявшееся в связи с изгнанием из Кабула талибов.
