Проводя крупномасштабные военные учения и заключая колоссальные соглашения на поставку энергоресурсов, Россия ведет себя в Азии все более напористо.

Разногласия в вопросах безопасности со странами НАТО вынуждают Россию укреплять свои связи с азиатскими странами, в первую очередь, с Китаем. Эти проблемы включают обеспокоенность по поводу американских систем противоракетной обороны, наращиванием блоком НАТО обычных вооружений и недовольством Москвы в связи с ее ограниченным влиянием на вопросы европейской безопасности, поскольку Россия не является членом Североатлантического альянса. Раздражение российских политиков вызвало также приоритетное внимание, которое США стали уделять Азии, и то, что Вашингтон не намерен рассматривать Россию в качестве влиятельной державы в азиатском регионе. Однако Москву и Запад объединяют общие вопросы в сфере безопасности в Иране и Северной Корее, проблемы нераспространения оружия массового уничтожения и особенно ситуация в Афганистане. Эти общие интересы должны снизить напряженность между Россией и Западом на настоящем этапе и, возможно, создать основу для более эффективного взаимодействия в будущем.

Усиленное внимание Вашингтона к Азии в некоторой степени снизило напряженность между Россией и Западом. Так, активность США в предоставлении членства в НАТО другим республикам бывшего Советского Союза, таким как Грузия и Украина, существенно уменьшилась после начала процесса переноса ориентиров. Однако этот новый ориентир ставит перед Москвой новую проблему, заключающуюся в том, что главный участник европейской системы безопасности в лице США рассматривает Ближний Восток и Восточную Азию в качестве региона, которому придается приоритетное по сравнению с Европой значение. Ведь европейский регион в Вашингтоне рассматривают как относительно стабильный в плане безопасности. В России же по-прежнему настаивают на шаткости европейской стабильности ввиду того, что роль Москвы искусственным образом принижена. Актуальной остается та проблема, что политики в Вашингтоне отводят России роль второго плана в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В частности, США не упоминают Россию в ключевых выступлениях своего руководства по данному региону. Свидетельством тому является недавняя речь министра обороны США Чака Хейгела (Chuck Hagel) на конференции «Диалог Шангри Ла» в Сингапуре. Более того, поскольку российские специалисты не разделяют позиции США относительно того, что Иран, Северная Корея и другие страны-изгои представляют серьезную угрозу безопасности Запада, они считают акцент американских политиков на конфликтные вопросы в азиатском регионе удобным предлогом для наращивания американской военной мощи, включая систему противоракетной обороны, которую Вашингтон может использовать против России.

Ответом российского руководства на эти вызовы стали более решительные действия на азиатском направлении и укрепление сотрудничества в сфере безопасности с Китаем и другими странами региона, включая новые контракты о продаже вооружений и новые совместные военные учения. Все это призвано продемонстрировать странам Запада, что Россия также является влиятельной силой в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Различные американские инициативы по системам противоракетной обороны в Европе и других регионах мира неизменно вызывают напряженность во взаимоотношениях России с Западом. Российские дипломаты в Европе уже много лет пытаются добиться отмены планов США по размещению таких систем на континенте. И хотя администрация Обамы дважды пересматривала свои планы развертывания систем противоракетной обороны с тем, чтобы удовлетворить Москву, российское руководство по-прежнему рассматривает замыслы США по размещению систем ПРО в Европе в качестве угрозы для мощного российского ракетного арсенала наземного базирования. Говоря о ближневосточном регионе, в России утверждают, что дипломатические методы способны более эффективно, чем системы противоракетной обороны, умерить стремление Ирана обзавестись ракетно-ядерным оружием. В отношении региона Восточной Азии российские специалисты полагают, что США используют проведенные Северной Кореей ядерные испытания в качестве оправдания для размещения своих противоракетных систем и других военных средств в Азии, а также укрепляют военные альянсы с Японией и Южной Кореей, и что все это  негативно сказывается на безопасности России. Хотя в России считают, что американские системы противоракетной обороны, дислоцированные в Калифорнии и на Аляске, в настоящее время не являются достаточно эффективными, Москва испытывает опасения по поводу того, что США за счет прорывных разработок способны сделать свою территорию менее уязвимой для российской системы ядерного сдерживания.

В российском руководстве американскую программу противоракетной обороны рассматривают как очередную демонстрацию стремления Вашингтона достичь «абсолютной безопасности» в ущерб «равной безопасности». Президент России Владимир Путин сетует на то, что в решении этой дилеммы «абсолютная неуязвимость» для одного означала бы абсолютную уязвимость для всех остальных. В российском руководстве считают, что они должны поддерживать с США систему отношений, в которой обе страны являются заложницами, дабы не допустить принятие Вашингтоном односторонних шагов, способных угрожать ключевым российским интересам. Россия тратит огромные суммы на наращивание потенциала своих наступательных ядерных сил с тем, чтобы иметь перевес над любыми американскими системами противоракетной обороны и удерживать Вашингтон от военных действий, которые могли бы угрожать жизненно важным российским интересам в сфере безопасности.

В российском руководстве не разделяют проявляемую Обамой заинтересованность во всеобщем ядерном разоружении, поскольку, по мнению Москвы, это лишь обеспечит превосходство обычных вооружений США в глобальном масштабе. В этой связи российские власти заявляют, что факт наличия у государств-членов НАТО современного неядерного вооружения, которое, как и его российские аналоги, не охвачено напрямую действующими соглашениями по контролю над вооружениями, лишает их возможности действовать в направлении дальнейшего сокращения ядерного потенциала. Помимо систем противоракетной обороны к этим современным обычным вооружениям относится высокоточное управляемое оружие, автоматические роботизированные системы и глобальная ударная система вооружений быстрого реагирования. Говоря о последней, российский министр иностранных дел Сергей Лавров сказал на прошлой неделе следующее: «Представьте себе [неядерное] вооружение, которое может быть доставлено в любую точку на земле в течение одного часа... оно не несет в себе того нечеловеческого эффекта, какой представляет собой ядерное оружие, однако с военной точки зрения является гораздо более эффективным. Нам необходимо учитывать это перед принятием каких-либо решений о дальнейших сокращениях [ядерного оружия]». И хотя ни в одной из упомянутых систем не используются ядерные боезаряды, российские специалисты утверждают, что они обладают стратегическим потенциалом, поскольку могут быть задействованы для удара по силам ядерного сдерживания того или иного государства с большей эффективностью, чем в случае применения более традиционных и обладающих меньшим потенциалом обычных вооружений (таких как танки), или ядерного оружия с улучшенной системой управления (такого как баллистические ракеты дальнего радиуса действия).

Что касается последнего, российские дипломаты пытаются побудить другие обладающие ядерным оружием государства присоединиться к переговорам  России и США по их ограничению. Российское руководство официально заявляет, что не намерено подписывать новый договор о сокращении ядерных вооружений, наподобие договора СНВ, если другие ядерные державы, помимо США, не присоединятся к переговорам. В своей статье, опубликованной в феврале 2012 года, Путин подчеркнул, что Россия не может до бесконечности разоружаться, пока в ряде других стран происходит наращивание ядерного и ракетного потенциала.

Российские руководители хотят, чтобы другие ядерные державы тоже включились в процесс сокращения своих арсеналов по мере приближения России к их уровню. Лавров недавно заявил, что его правительство хочет, чтобы в процессе сокращения вооружений участвовали все страны, обладающие ядерным оружием, а не только пять стран (Британия, Китай, Франция, Россия и Соединенные Штаты), которые в Договоре о нераспространении ядерного оружия официально признаны в качестве ядерных держав. Индия, Израиль, Северная Корея и  Пакистан не являются участниками ДНЯО, но все понимают, что они обладают ядерным оружием. Российские представители недавно выступили с разъяснениями своих позиций, заявив, что остальным ядерным державам не нужно будет идти на сокращения вооружений, как России и США, по крайней мере, на начальном этапе. Выступая в этом году в Женеве, заместитель министра обороны Анатолий Антонов сказал: «Мы можем начать, например, с обязательства других членов «ядерного клуба» не наращивать свои ядерные силы. Мы можем подумать о коллективной прозрачности, а позднее о мерах проверки». Вместе с тем,  он отметил: «В более отдаленной перспективе многосторонний режим должен распространяться не только на пять стран, являющихся постоянными членами СБ ООН, но и на государства, обладающие значительным оружейным ядерным потенциалом». В частности, это Индия и Пакистан.

Русские указывают на Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), согласно которому Россия и Соединенные Штаты ликвидировали целую категорию ракет с ядерными боезарядами дальностью от 500 до 5500 километров, как на свой конкретный вклад в дело совместного ядерного разоружения. Однако Россия жалуется на то, что ни одна из тех многих стран, что за последние четверть века приняли на вооружение такие ракеты, не откликнулась на российско-американскую инициативу о присоединении к договору или о применении его в отношении своих ракетных сил. Москва также утверждает, что в отличие от  Соединенных Штатов, которым такие ракеты не угрожают, и которым не надо нацеливать их на своих ближайших соседей Мексику и Канаду, Россия окружена государствами, принимающими на вооружение ракеты средней и меньшей дальности. Среди них Индия, Пакистан, Иран, Израиль, Северная Корея и Китай. Хотя у российских ВВС имеются самолеты, способные сбрасывать бомбы и пускать ракеты класса «воздух-земля», российское военное командование для нанесения молниеносных ударов намерено использовать ракеты наземного базирования.

Эти страны обычно игнорируют приглашения Москвы присоединиться к процессу ядерного разоружения. Например, Пекин давно уже говорит о том, что Китай ликвидирует свое ядерное оружие, когда это сделают все остальные страны, не указывая при этом никаких промежуточных шагов к достижению данной цели. Представители КНР время от времени разъясняют, что они могут подумать о промежуточных сокращениях, но лишь после того, как Россия и Соединенные Штаты осуществят гораздо более глубокие сокращения собственных ядерных арсеналов, которые, как полагает большинство  аналитиков, многократно превосходят китайский. Администрация Обамы настаивает на том, что следующий договор о контроле стратегических вооружений должны заключать только Москва и Вашингтон, объясняя это огромной количественной разницей в арсеналах России и США с одной стороны, и остальных стран с другой, а также нежеланием заниматься сложными многосторонними переговорами. В отличие от России, Китай и Соединенные Штаты не ратифицировали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, хотя все три страны давно уже отказались от проведения реальных испытаний ядерного оружия с подрывом боевого заряда.

Китайские официальные лица, подобно своим российским коллегам, выражают обеспокоенность по поводу новых видов американских обычных вооружений. Хотя Пекин все чаще выражает свое недовольство в отношении американской ПРО, примечательно то, что он предпринимает всесторонние усилия по созданию асимметричных средств для нейтрализации военной мощи США, а также по разработке собственных современных систем неядерных вооружений, таких как кибернетическое оружие. Но китайские руководители вместе с российскими коллегами обвиняют Соединенные Штаты в нарушении  норм международного права в связи с тем, что Вашингтон применяет силу против других государств без согласия Совета Безопасности ООН, где Пекин и Москва обладают правом вето, которое они накладывают на те решения, против которых выступают. Россия и Китай считают, что кроме нападения НАТО на Сербию в 1999 году и вторжения коалиционных сил под руководством США в Ирак в 2003 году, западные страны превысили данные им ООН полномочия в ходе войны в Ливии в 2011 году, применив там чрезмерную силу. В настоящее время их беспокоит то, что страны Запада нападут на Сирию, Иран и другие страны без одобрения ООН и вопреки российским и китайским возражениям.

Ослаблением связей между Россией и НАТО можно объяснить тот факт, что российские вооруженные силы проводят беспрецедентные  (по масштабам и продолжительности) военные учения совместно с Ираном, Китаем и другими государствами. Совместные маневры с Китаем были гораздо масштабнее, чем те учения, которые российские войска на протяжении нескольких лет проводили со странами НАТО. В начале июля российский военно-морской флот провел совместные военные учения с иранскими боевыми кораблями в Каспийском океане (так в тексте – прим. перев.). Спустя несколько недель Россия и Китай провели крупнейшие за всю историю совместные военно-морские учения в Тихом океане. Кроме того,  после нескольких лет спада в последние годы Россия резко увеличила поставки оружия в Китай. Расширяется и энергетическое партнерство между Россией и Китаем: две страны подписывают новые нефтегазовые контракты и ведут дискуссии, способные вывести их из тупика на переговорах по поставкам газа. Хотя эти переговоры не завершены, Китай уже стал крупнейшим торговым партнером России, потеснив Германию и прочие европейские страны. Между тем, Евросоюз продолжает попытки снизить зависимость Европы от российского природного газа, а новое руководство Министерства обороны проявляет меньше интереса к закупкам крупных натовских систем вооружений, таких как десантный корабль класса «Мистраль», который Москва приобрела у Франции несколько лет назад.

Тем не менее, размах и уникальность российско-китайских военных связей не следует преувеличивать. Обе страны отрицают свою нацеленность на создание двустороннего военного альянса, а также то, что их военные учения направлены против третьей страны. Вскоре после совместных учений с Китаем Россия провела еще более крупные собственные военные маневры на российском Дальнем Востоке, задействовав в них войска, которые должны противостоять Китаю и прочим угрозам безопасности в Восточной Азии. Россия также в больших количествах поставляет оружие в Индию и Вьетнам, хотя в Пекине такие действия не приветствуют, поскольку  у него есть территориальные споры с этими азиатскими государствами. Кроме того,  российское правительство стремится урегулировать свой территориальный спор с Японией вместо того, чтобы создавать совместный антияпонский фронт с Пекином. Когда китайские боевые корабли после завершения российско-китайских военно-морских маневров направились в сторону Японии, российские моряки отказались следовать за ними и проводить совместную демонстрацию военной силы с целью запугивания Токио, у которого территориальные споры имеются и с Россией, и с Японией.

Есть одна область, в которой Москва в полной мере готова сотрудничать как с Западом, так и с Китаем. Это безопасность в Афганистане и в Центральной Азии. Российская обеспокоенность ситуацией у южных соседей нарастает в связи с тем, что западные страны объявили о выводе войск и военной техники из состава Международных сил содействия безопасности в Афганистане, которые действуют под руководством НАТО. Конечно, русские здесь испытывают давление с разных сторон. Им не хочется видеть натовские военные базы в самом центре Евразии, и в то же время, они опасаются, что с уходом оттуда Североатлантического альянса серьезная проблема безопасности будет переложена на плечи Москвы и ее союзников.

Россия стремится усилить свои позиции, восстанавливая некогда прочные экономические и военные связи с Афганистаном. Она продает оружие Афганским силам национальной безопасности и возрождает некоторые заброшенные или незавершенные проекты советской эпохи. НАТО даже заплатила за военные вертолеты, которые Россия поставила зарождающимся афганским ВВС, и за связанный с этими поставками ремонт и обучение. Россия и НАТО также объединили свои ресурсы в целях обучения афганских специалистов антинаркотического ведомства. И наконец, западные страны отправляют колоссальные объемы материальных средств своим воинским контингентам в Афганистане через Северную сеть снабжения, проходящую по территории Российской Федерации и ряда бывших советских республик. Некоторые силы НАТО сейчас покидают Афганистан по этому маршруту.

Российские руководители по сути дела потеряли надежду и больше не требуют от НАТО распыления гербицидов над плантациями опийного мака, из которого в больших объемах изготавливают героин, оказывающий губительное воздействие на российских наркоманов. Но российское правительство по-прежнему регулярно предлагает НАТО поддерживать прямые контакты по вопросам Афганистана и прочим проблемам евразийской безопасности с Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которая действует под руководством Москвы и включает в свой состав Белоруссию, Армению и ряд стран Центральной Азии. Пока страны НАТО избегают таких контактов с ОДКБ. Их беспокоит то, что такое сотрудничество придаст законную силу организации, укрепляющей военное первенство Москвы над многими бывшими советскими республиками. Вместо этого члены Североатлантического альянса и международный персонал НАТО настаивают на взаимодействии с центральноазиатскими странами на двусторонней основе либо через другие многосторонние структуры, такие как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В последнее время Россию беспокоит возможная передача членами НАТО лишней военной техники и вооружений странам ОДКБ. Это может быть техника, находящаяся в настоящее время в Афганистане, которую союзники решат не вывозить из Евразии. Такого рода поставки могут ослабить позиции России на рынке вооружений стран ОДКБ. Россия от этого рынка не получает особых прибылей, если вообще получает, поскольку поставки оружия туда осуществляются зачастую с большими скидками. Однако продажа вооружений союзникам по ОДКБ дает Москве важный рычаг воздействия на политику этих стран в сфере национальной безопасности. Свои крупнейшие международные военные учения Россия проводит в основном  с этими странами.

ОДКБ создает силы быстрого реагирования и прочие формирования, которые можно будет использовать  против угроз, возникающих в Афганистане или исходящих оттуда. Если такое произойдет, страны НАТО могут решить, что им необходимо теснее сотрудничать с ОДКБ. Но до этого НАТО может легко отреагировать на другую претензию со стороны  России – что альянс лишь изредка информирует Москву о своей политике и действиях в Афганистане, несмотря на наличие у России в этой стране серьезных интересов в сфере безопасности. В этих целях НАТО может создать механизм регулярных консультаций с Москвой по афганским вопросам. Было бы разумно вести этот диалог в рамках Совета Россия-НАТО, дабы напомнить Москве о том, что НАТО это партнер, а также потенциальная проблема для российских военных планов в Азии.