Афганистан вновь стал одной из ключевых стратегических проблем России. Благодаря присутствию НАТО Москва смогла уменьшить свою активность в регионе, однако в преддверии запланированного на 2014 год выхода западных сил из страны ей придется вернуться к реализации собственной политики, и делать это к тому же за свой счет.
США и Европа уже могут позволить себе воспринимать Афганистан как второстепенную проблему. Новый мощный террористический удар с территории этой страны маловероятен. Москва не может вести так же: чем ближе становится дата вывода натовских войск, тем насущнее выглядит необходимость действий.
Пока Россия посылает сигналы и поддерживает прежние связи.
В мрачном баре при хостеле, одном из немногочисленных мест, где в Мазари-Шариф можно получить крепкие напитки, подозрительная компания смуглых мужчин заказывает по-русски водку. Официант прекрасно их понимает, уточняя только ради собственной безопасности, нет ли среди гостей афганцев. Продажа алкоголя соотечественнику грозила бы серьезными проблемами, а иностранцам - другое дело. Их в городе много, здесь есть узбеки, таджики, туркмены и даже россияне. Общим языком этого торгового люда стал русский, именно на нем они обсуждают дела с местными партнерами. По улицам Мазари-Шариф снуют «Лады», которые подмяли под себя автомобильный рынок севера страны.
Талибан
Через пограничный переход с в Хайратоне широкой рекой текут товары: в 2012 году импорт из Узбекистана достиг объема в 730 миллионов долларов. Благодаря постройке 80 километров путей Мазари-Шариф получил доступ к Центральноазиатской железной дороге. В местном аэропорту появился рейс в Дубай, при этом еще недавно своих рейсов (исключительно местных) пассажирам приходилось ждать на маленькой площадке, огороженной колючей проволокой, а единственной защитой от солнца была стальная крыша над деревянной скамьей. Москва принимает опосредованное участие в этом буме, однако наступил момент, когда мягкому влиянию придется превратиться в жесткую политику.
Выход сил НАТО ставит перед Москвой три серьезные проблемы. Первая - это возможное распространение дестабилизации и воинствующего ислама на мягкое подбрюшье России - государства Центральной Азии. Вторая - активизация импорта афганского опиума и героина на российский рынок, употребление которых негативно влияет на и без того неблагополучную демографическую структуру страны: наркотики убивают молодых, а это уменьшает репродуктивный потенциал всей популяции. Третья проблема - утрата рычага влияния на США, которым служила Северная распределительная сеть (Northern Distribution Network) - то есть проходящий через территорию России и страны Средней Азии маршрут доставки грузов войскам НАТО с авиабазами, которые находятся, в частности, в Ульяновске, Манасе и Термезе.
Начнем с проблемы номер один. У России плохие воспоминания об афганских экстремистах: в 90-е годы прошлого века талибы предоставляли убежище на своей территории не только «Аль-Каиде», но и радикалам из бывшего СССР - чеченским сепаратистам и боевикам Исламского движения Узбекистана, боровшимся с режимом Ислама Каримова. Россия, впрочем, разыгрывала искусную игру, например, участвуя в подозрительных операциях по переброске боевиков ИРУ, которые в 1999 и 2000 годах предприняли наступательные действия против Узбекистана и Киргизии. Речь шла о том, чтобы заставить руководство обеих стран укрепить связи с Москвой - в первую очередь в сфере безопасности.
В самом Афганистане возможности для ведения тонких игр не было. Победа талибов в гражданской войне представляла реальную угрозу для буферных стран между Россией и Афганистаном. Поэтому Россия совместно с властями Таджикистана, Узбекистана и Киргизии (как, впрочем, Иран и Индия) решила оказать логистическую поддержку войскам Североатлантического Альянса. Более 90% боевого снаряжения и 100% авиатехники (вертолеты) сил антиталибской коалиции было перевезено через Россию или постсоветские страны.
Современный Талибан лишь отчасти продолжает движение 90-х годов, превратившись, скорее, в новые антинатовские партизанские силы. В данный момент у него нет и амбициозных территориальных притязаний: он ограничивается Афганистаном и некоторыми пакистанскими территориями. В движении мало иностранных боевиков (исключение составляют пакистанцы) - оно уже не занимается обучением иностранных экстремистов, это происходит, скорее, в Йемене, Мали и Сомали. Таким образом, можно сказать, что Талибан в своей нынешней форме не представляет угрозы для российских интересов. Однако нет никакой уверенности, что ситуация не изменится после вывода войск НАТО в 2014 году, если талибы (путем свержения нынешней власти или заключения с ней коалиции) вернутся в Кабул. Оба сценария возможны.
О реальности первого говорит слабая государственная структура Афганистана и состояние его плохо мотивированной и недисциплинированной (хотя все более многочисленной) армии. Мятежники несомненно превосходят ее в уровне морального духа, кроме того, по данным НАТО, только немногочисленные армейские подразделения способны проводить самостоятельные операции. Некоторую надежду (в том числе в россиян) вселяет соглашение между афганским и американским руководством о том, что пять баз специальных и авиационных сил США останутся в стране и после 2014 года. Они смогут в чрезвычайных ситуациях помогать афганской армии бороться с мятежниками, хотя, конечно, не в нынешнем масштабе. Второй сценарий связан с то возобновляющимися, то прекращающимися снова переговорами между представителями Карзая и муллы Омара в столице Катара Дохе. Вне зависимости от развития ситуации после выхода из страны натовских сил роль «Талибана», судя по всему, возрастет, а не уменьшится, что с точки зрения России означает необходимость вновь принимать во внимание перспективу экспорта воинствующего ислама в Среднюю Азию.
С войной и слабостью государственных структур тесно связано выращивание опийного мака. На нем зарабатывают местные полевые командиры, талибы, а также чиновники, связанные с президентом Карзаем и влиятельным панджшерским кланом, объединяющим бывших товарищей по оружию Ахмада Шаха Масуда. По данным Управления ООН по наркотиками и преступности, производство и торговля опием и его производными дает более 50% ВВП Афганистана, а объем этого рынка составляет до 2,7 миллиарда долларов в год. Некоторые, в особенности северные, провинции за последнее десятилетие смогли уменьшить площадь маковых полей, однако на юге она продолжает увеличиваться, и в итоге количество произведенных наркотиков не уменьшается.
Большая часть попадает в Европу и перевозитсяя туда по двум маршрутам. Первый - балканский - через Иран и Турцию. Второй, интересующий нас, ведет через Среднюю Азию и Россию, совпадая с Северной распределительной сетью: только в отличие от военных грузов опий или готовый героин перемещается с юга на север. Сколько из этих наркотиков употребляется в России, неизвестно, однако по данным местных медицинских служб, 2,5 миллиона человек в стране страдает зависимостью от героина - в основном афганского, поступающего из Таджикистана. Первое место среди причин смертности в Российской Федерации (если исключить естественные причины ухода из жизни) занимает теперь не алкоголь, а наркотики. Афганская война продолжает убивать тысячи россиян, обходясь уже без пуль.
Северный путь
Если бы не американское, а потом натовское вторжение в Афганистан, не было бы Северной распределительной сети - плода самого тесного сотрудничества между Россией и США со времен окончания холодной войны, возникшего в результате совпадения интересов двух держав в регионе. Начало операции в 2001 году было на руку россиянам, поскольку снижало риск распространения воинствующего ислама. Поэтому россияне предложили американцам завязать взаимодействие разведывательных служб, а потом предоставили свою территорию, воздушное пространство и даже базы для военного транспорта. Раньше подобное невозможно было и вообразить.
Северная распределительная сеть появилась в 2009 году в качестве альтернативы пакистанскому маршруту поставок - из порта Карачи через Хайберский проход в Джелалабад или через Боланский проход в Кандагар. Американцы пытались подкупить пакистанских талибов, чтобы те не мешали перевозкам (неофициально говорится о тысяче долларов с грузовика), однако такая система была ненадежной. Кроме того, Пакистан становился все менее предсказуемым союзником и в любой момент мог перекрыть транзит, хотя неплохо на нем зарабатывал (как государство, так и отдельные генералы и политики). [...]
Маршрут, ведущий через Россию и Среднюю Азию, имеет для НАТО особое значение: его закрытие с одновременным ухудшением американо-пакистанских отношений означало бы значительное увеличение стоимости операции, так как союзническим войскам пришлось бы пользоваться воздушным путем транспортировки на базы в Баграме и Кандагаре. Москва прекрасно это понимает. Создание Северной распределительной сети совпало по времени с объявленной Бараком Обамой «перезагрузкой» в отношениях с Россией. В дальнейшем этот маршрут сыграл немалую роль при давлении россиян на американскую администрацию в вопросе размещения на территории Польши ракет-перехватчиков в рамках системы ПРО, которая была предназначена для защиты от отдельных баллистических ракет дальнего действия, выпущенных государствами-агрессорами (а конкретнее, Ираном, поскольку элементы системы ПРО для защиты от Северной Кореи размещается на Аляске, в Калифорнии и на судах в Тихом океане). Когда Северная распределительная система станет не нужна, Америка может перестать прислушиваться к российским аргументам.
Союзник по разделу пирога
Потенциал Москвы в Афганистане станет видно на практике, а тем временем российские военные и политики ищут в регионе союзников. Основными игроками в этой стране после 2014 года станут Пакистан, Индия и Китай, с которыми Кремль ведет переговоры. Летом 2012 года на встрече членов Шанхайской организации сотрудничества, которая объединяет Китай, Россию, Казахстан, Таджикистан, Киргизию и Узбекистан, велись даже разговоры о совместном российско-китайском военном присутствии в Афганистане в качестве стабилизационных сил. Пока звучит это невероятно, однако полностью исключить такую перспективу нельзя. В декабре 2012 года Владимир Путин беседовал о будущем Афганистана с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом, который также опасается прихода исламского экстремизма с афганской территории.
Более многообещающим может стать сотрудничество с Пакистаном. Когда глава пакистанской армии генерал Ашфак Каяни в сентябре 2012 года приехал с визитом в Москву, россияне предложили ему помощь по обретению военной самостоятельности и освобождению от американской опеки. В сходном ключе месяцем позже прошел (первый в истории России и СССР) визит главы российского государства в Исламабад. Заигрывания Москвы были приняты с благожелательным пониманием.
Афганистаном, хотя пока в ограниченном масштабе, интересуется также российский бизнес. Согласно подписанному в прошлом году договору, в Кабуле должен появиться российский завод строительных материалов, стоимость возведения которого оценивается в 50 миллионов долларов. В списке потенциальных инвестиций присутствует также восстановление инфраструктуры страны, в том числе гидроэлектростанции (500 миллионов долларов), ирригационных систем, проекты по разведке и добыче газа. Все это станет возможным, если прекратятся бои, однако на севере, в особенности в провинции Балх, это уже произошло. При условии развития транспортной инфраструктуры, связывающей провинцию с постсоветской Средней Азией, можно будет ожидать, что в ближайшие десять лет российский бизнес превратится здесь в ключевого игрока.
Шаг за шагом Москва возвращается в большую игру с Афганистаном. В этот раз ей не придется конкурировать с британцами или их последователями - американцами. НАТО, правительство Карзая, Пакистан, Китай и Индия и даже талибы видят в России государство, которое сможет способствовать стабилизации страны после выхода западных войск. У Кремля еще не бывало настолько выгодной позиции в Афганистане, и вопрос заключается только в том, сможет ли он ее использовать. Маловероятно, чтобы после урока 1980-х и операции НАТО, он решил покорить эту страну. Афганский пирог будет разделен между несколькими едоками. У России есть шансы выкроить себе вполне аппетитный кусок, и она проявит мудрость, если им удовлетворится. Ей придется действовать при этом в согласии с прочими силами, не противопоставляя себя американцам. Тогда у Москвы будут шансы создать на севере Афганистана буфер для предотвращения экспансии радикального ислама, контролировать наркопотоки и сохранить симбиоз с США - то есть достичь всех ключевых целей.
