Калмыки Отто Долля

Это сильное произведение посвящено в первую очередь бойцам 15-го кавалерийского казачьего корпуса СС, которые, как и калмыки, сражались рука об руку с немцами, а после войны были отправлены на восток, прямо в руки НКВД. Возмутительно! Хоть лошадей оставили, ироды?

"Нужно отметить, что в следующие месяцы немецкие власти вели в отношении калмыков умелую и дальновидную политику, сильно отличавшуюся от действий немцев в других оккупированных районах СССР: они распустили колхозы и распределили их земли между жителями; вернули калмыцкие школы и прессу; разрешили создавать полицию и военные отряды" Немцы жутко боялись калмыков. Страшно представить, что произошло бы с Третьим Рейхом на второй уже день, не распусти он калмыцкие колхозы.

Не понял? Поляк переживает, что калмыки мало поляков убили??? Так у них сейчас чичев много, они оставшихся дорежут...

фашисты очень серьёзно относились к проблеме отношений с калмыками. "Какое значение командование сухопутных сил уделяло связям с населением говорит факт назначения специального уполномоченного, задачей которого было согласование всех вопросов, касавшихся калмыцкого населения. По инициативе начальника 3-ей группы отдела �Иностранные вооруженные формирования на Востоке� в генштабе сухопутных сил подполковника фон Ренне к штабу 16-ой МПД был прикомандирован барон фон Рихтгофен, профессор-историк, который свободно говорил по-русски. Он предпринял вместе с офицером генштаба (Ic) ст. лейтенантом доктором Хольтерманном все необходимое для установления хороших отношений с калмыками. (До этого фон Рихтгофен был переводчиком при генштабе сухопутных сил — английский, французский, итальянский, русский и польский. Как он относился к своей службе в Кaлмыкии говорит тот факт, что он писал стихи о Калмыкии и калмыках по-калмыцки, пользуясь при этом заяпандитским письмом.) В том же плане с ними сотрудничал доктор Отто Долль (Отмар (Рудольф) Верба, или Врба) — командир группы контрразведки, хорошо знавший местные условия, направленный командованием 1-ой танковой армии. В свое время он принимал участие в Гражданской войне как представитель немецкого командования на стороне Петлюры, потом работал как предприниматель и архитектор, был два с половиной года сотрудником германского консульства в Одессе, очевидно, как представитель контрразведки, и был женат на украинке. (Д-р Долль был послан в степь уже 11.8.1942 года по инициативе подполковника отдела Ic 1-й танковой армии барона фон Фрайтага-Лорингхофена с целью организации калмыцкой разведки на слабо обеспеченном восточном фланге 52-го армейского корпуса. Но это могло иметь успех только теперь, после появления в Калмыкии 16-й МПД.) С середины августа 1942-го года он колесил в сопровождении шофера и радиста под именем �Разведгруппа 103� по Калмыцкой степи и налаживал первые контакты с населением. Среди калмыков он быстро завоевал легендарную известность. Довольно быстро ему удалось преодолеть первоначальное недоверие населения к немецким намерениям и завоевать доверие к немецким властям. Этой цели он достиг психологически разумным поведением: Прежде всего он пытался добиться поддержки со стороны авторитетных в народе кругов. Надежные люди были назначены им старостами, так, например, в Элисте-Бембе Цуглинов, бухгалтер, который сражался с большевиками еще в годы Гражданской войны, потом оказался в эмиграции в Стамбуле. В Улан Эрге старостой стал Маштак Пюрбеев. Благодаря демонстративным акциям, как, например, общий обед с жителями хотонов, он завоевал популярность и у простого населения. Отдельным мероприятием по завоеванию доверия населения стала организация �Приема по калмыцким вопросам�. Где бы доктор Долль не находился, в Элисте или в степных селах, везде он встречался с местными жителями и решал с ними повседневные вопросы, вопросы правопорядка, социальной или хозяйственной жизни. �В его приемной, — вспоминает один из местных жителей, — можно было встретить священников, бывших большевиков, врачей, пчеловодов, учителей, музейных работников.� Каждого он терпеливо выслушивал, и поскольку пользовался полной поддержкой дивизии и особенно доктора Хольтерманна, во многих случаях он оказывал практическую помощь и ходатайствовал перед немецкими службами. Для каждого он находил хорошие слова и, как выразился Агеев, �людей радовал его дружеский взгляд и участие, и они уходили в приподнятом настроении.� Имя �Доктор Долль� стало популярно и в незанятых районах, его стали называть �наш отец� — ава. В 1942 году калмыки были религиозным народом. Они принадлежат к основанной монахом Цон-Капа (родился около 1355 г.) Ламаистской ветви Желтых Шапок — практикуемому в Тибете вероисповеданию буддийского толка, признающего религиозной главой Далай Ламу. До русской революции центрами духовной жизни страны были монастыри-хурулы, у астраханских калмыков их было 87, у донских калмыков — 13. И хотя их значение уже в царское время снизилось, тем не менее ламаистское духовенство, бакши и особенно гелюнги-разновидности народных жрецов, занимали в жизни калмыков очень большое место. В этом вопросе ярко проявили себя большевики. К стратегии их классовой борьбы принадлежало систематическое уничтожение социальных и хозяйственных основ религии, поскольку только так они могли оказать влияние на народ. Естественно, что немногие уцелевшие священослужители были первыми, кто стали дружескими посредниками для немцев. Удивительным обстоятельством в этом плане стало то, что ламы опознали в свастике на немецких униформах древний буддийский символ Нирваны. (Буддийское духовенство в Калмыкии делилось на три группы — манджи, гезюли и высший слой — гелюнги. Ламы и старшие ламы принадлежали к руководству клероса, их можно сравнить с епископами и старшими епископами христианской церкви. Во главе иерархии стоял Далай Лама — религиозный вождь. Священники в монастырях состояли из убуши. Епископами были бакши, образованные и авторитетные гелюнги.) После передислокации и занятия фронта в Калмыцкой степи 16-ая МПД старалась сохранить и укрепить отношения с населением. В этом отношении дивизия перешла к интенсивной пропаганде. (Листовки в большом числе разбрасывались задолго до прихода немцев, пусть даже и не столь удачно составленные, с чем не соглашались даже немецкие службы. �Калмыки! Близится час Вашего освобождения от красного ига! Не вступайте в Красную Армию! Оставайтесь у себя, когда Красная Армия уходит! Добывайте оружие! Убивайте большевиков и евреев! Не бойтесь немцев! Гитлер и Германия несут Вам освобождение, мирную жизнь и спокойный труд! Калмыцкие эмигранты.� Листовки подобного содержания были подготовлены весной 1942 года информационной службой �Черное море� Военно-морского командования группы армий �Юг� не только для калмыков, но и для народов Северного Кавказа, включая адыгейцев, азербайджанцев, грузин и армян.) Прежде всего подчеркивались положительные стороны немецкой политики. Старательно повторялось, что немцы пришли в Калмыкию как друзья, чтобы освободить калмыков от большевицкого рабства и обеспечить им свободную жизнь в свободной степи в соответствии с их культурой и обычаями. Какой-либо конкретной программы, конечно, не было, но населению гарантировались свобода всех экономических и культурных сил, беспрепятственное восстановление религиозной жизни. В противовес советской практике, калмыкам представлялось самим решать, хотят ли они вести оседлый образ жизни или вернуться к кочевой жизни в степи. Отделение 1с 16-ой МПД издавало каждые два дня в Элисте газету �Свободная Земля� на русском и калмыцком языках тиражом до 10 000 экз. Оккупационные власти сразу же занялись организацией местного управления в полностью или частично занятых восьми из 13 улусах Калмыкии. Это было не так просто, если учесть, что Калмыкия была практически фронтовым регионом и здесь находились относительно немногочисленные немецкие части. Военные власти проявили большой интерес к назначению авторитетного представителя калмыцкого народа. По инициативе командующего группой армий �Дон� генерал-лейтенанта фон Роткирха были организованы поиски депутата последней Думы князя Николая Дансановича Тундутова, который к тому времени проживал в Германии. Но к тому времени лишь его сын князь Николай Николаевич Тундутов играл в эмиграции скромную роль. В вопросах религии немцы демонстрировали самую большую сдержаность. Ламаистское духовенство получило полную свободу в восстановлении религиозной жизни и пользовалось в этом вопросе абсолютной поддержкой немецких властей. Где было возможно, снова открывались школы. Восточное министерство предполагало организовать образование в русле национальных традиций и рекомендовало сразу поставить весь учебный процесс на калмыцком языке. Необходимые учебники были уже подготовлены в Берлине при помощи калмыцких педагогов. Большое практическое значение имел вопрос поддержания здравоохранения населения. Это привело к тесному сотрудничеству немецких врачей военного госпиталя в Элисте с калмыцкими медиками. Прежде всего это касалось борьбы с инфекционными заболеваниями, в особенности чумы и холеры. Расположенная в Заветном, основанная еще в 1912 году лаборатория по исследованию чумы, осталась цела и продолжала работать под руководством своего прежнего медицинского руководителя, двух врачей и группы сотрудников. Серьезной проблемой к концу года стало снабжение, прежде всего городского населения, продуктами питания, но тем не менее несмотря на трудности дивизии удалось, хоть и в скромном объеме, решить этот вопрос. Политические и административные меры немецких властей, какими бы они несовершенными не были, произвели впечатление на население Калмыкии. Они были поняты как выражение уважения к населению и национальным чувствам калмыков. Из занятых и даже незанятых районов к немецким властям приходили многочисленные посланники, предлагали помощь или обращались за поддержкой в борьбе с советскими властями. Нередко навстречу немецким солдатам выходили посыльные, даже женщины и дети, с желтыми калмыцкими флажками в знак того, что в хотоне нет врага. Если село занимала советская часть, то верховые нередко сообщали немцам о силах противника. Отсутствие сплошного фронта привело и к возникновению оригинальных планов. Так, по свидетельству профессора фон Рихтгофена, руководство Кaлмыкии планировало послать делегацию в Тибет, чтобы информировать Далай Ламу о возрождении Ламаистской религии и о немецко-калмыцком сотрудничестве. Явное дружеское отношение не ограничивалось отдельными случаями, оно было характерно для большинства калмыцкого народа, которое относилось к немцам �очень радушно�. (�Во всяком случае, калмыки приход немцев встретили очень радушно ...� — Дорджи Арбаков автору 04.02.1972.) Немецкие документы не оставляют здесь ни малейших сомнений. Везде подчеркивается �дружеское�, �очень вежливое�, �более чем открытое�, �добросердечное� отношение населения. Так, например, доктор Хольтерманн писал в 16-ой МПД 2 января 1943, что за относительно короткое время удалось �преодолеть поначалу выжидательное отношение калмыцкого населения и завоевать их полное доверие.� Аналогично высказывались об этом, например, 20 августа 1942 года командующий сражавшимся в Калмыкии 52-м армейским корпусом генерал Отт, и 31 октября и 4 ноября 1942 года командующий 4-ой танковой армией, сражавшейся к югу от Сталинграда, генерал-полковник Гот."

русофобская польская статья.

Все дело в том ,что отчего то арийцы верели,что калмыки и другие родственные народы (последним) как то связаны с шамбалой ,ведь самые оголтелые бонзы нацисткой партии были мистиками !!вот и весь ответ на такую "любовь" к калмыкам :) Thule-Gesellschaft Ahnenerbe и другие оккультные общества тому подтверждения Ну концлагеря же по сути выполняли роль поставки кровавых жертв :( Самая же лучшая жертва на удивлении считалась у арийцев :еврей. По тому даже при всем желании,они бы не стали истреблять всех евреев например победив бы каким либо мистическим образом Мир . Они бы их стали разводить как баранов разводят мусульмане .

John Gunther "Inside Russia Today", Harper & Brothers, New York, 1957-1958. с.189 " Калмыки, еще один ликвидированный народ, имеют удивительную историю. Их было 130 000 и они имели свою собственную обширную автономную республику на нижней Волге вблизи Каспия. Они являются Буддистами Монгольского происхождения. Они ворвались в Россию со своей родины - северного Синьцзяня - в 1630 г. под предводительством своего национального героя - хана Хо Урлюки (Kho Urlyuka). Около 50 000 семей проделало этот длинный путь. Несколько поколений спустя много калмыков вернулось в Китай. Те из них, кто остался, вели независимое, в значительной степени кочевое существование, выращивая овец и крупный рогатый скот до 1771 г. когда Екатерина установила над ними русское правление. "Калмыцкий офис" был учрежден в Астрахани и народу дали "Защитника". Но с калмыками по каким то причинам почти всегда цари плохо обращались. Им было запрещено одно время жить ближе чем за 10 верст от русских поселений, что отрезало их от доступа к воде. снова и снова их скот погибал. Не уживались они также и с Советами. Ленин говорил о "непрерывной цепи страданий" пережитых калмыками и обещал сделать что-нибудь для них , но сделано было мало. Советская администрация старалась сломить их приверженность Буддизму, и при коллективизации их кочевой образ жизни стал невозможным. Пришла германская война. Нацисты оккупировали западную часть Калмыцкой республики и захватили ее столицу - Элисту. Некоторые калмыки, служившие в Красной Армии были лояльными; некоторые открыто сотрудничали с немцами и, когда немцы ушли, около 25 000 калмыков ушло вместе с ними. Поэтому, когда Советы восстановили контроль, калмыки были наказаны en masse уже знакомым образом. Их страна была ликвидирована, и калмыки теперь не упоминаются в Советской Энциклопедии. Никто не знает с уверенностью - куда калмыки были высланы - вероятно в Западную Сибирь. Некоторых видели в колхозах вблизи Томска. (т.е. в середине 1950-х годов - А.)"