Кошмар дипломата — это мечта историка, или пир данных, которые углубляют наше взаимопонимание

Мечта историка. Кошмар дипломата. На всеобщем обозрении оказались признания друзей, союзников, соперников, приправленные откровенными и подчас уничтожающими характеристиками, данными им всем американскими дипломатами. В ближайший месяц вы, читатели Guardian, насладитесь банкетом, где будут подавать множество блюд из области истории нашего настоящего.

Обычно историку, чтобы найти такие сокровища, приходится ждать по два-три десятка лет. А здесь — самым свежим находкам едва перевалило за восемь месяцев. А сколько их, этих находок! Свыше 250 тысяч документов. Большинство из тех, что я видел, а я лишь прикоснулся к этом океану, содержало свыше тысячи слов. Если моя выборка хоть чуть-чуть репрезентативна, то там как минимум 250 миллионов слов, а то и полмиллиарда. И, как известно всем, кто работал в архивах, бывает особенная степень понимания, которая наступает в результате общения с источниками больших объемов, причем неважно, что это — письма писателя, бумаги министерства или дипломатическая переписка, пусть даже большая часть материала — всего лишь рутина. Погружаясь в материал на длительное время, гораздо глубже понимаешь такие вещи, как расстановка приоритетов, характеры, ход мысли.

Большая часть материалов — это доклады на среднем и высшем политическом уровнях со всего мира, а также инструкции, поступающие из Вашингтона. Важно помнить, что документов самой высокой категории секретности: Nodis (президент, госсекретарь, глава дипмиссии), Roger, Exdis, Docklamp (строго между военными атташе и службой военной разведки) — у нас в распоряжении нет. Но и того, что есть, хватит на банкет поистине королевский.

Неудивительно, что госдепартамент встал на уши и орет во всю глотку. Но судя по тому, что видел я, профессиональным сотрудникам внешнеполитического ведомства практически нечего стыдиться. Конечно, есть кое-какие отголоски махинаций на периферии, особенно в отношении «войны с террором», ведшейся в годы Буша. Можно задавать конкретные вопросы и получать на них ответы. По большей части, однако, мы видим, что дипломаты делают свою работу: выясняют обстановку в стране, куда их отправили, и работают в интересах своей страны и продвигают политический курс своего государства.

На самом деле я теперь думаю о госдепартаменте лучше, чем раньше, причем в заметной степени лучше. В последние годы я считал, что американское внешнеполитическое ведомство стало каким-то слишком слабым, неубедительным, косным, особенно в сравнении с другими, более мощными структурами американского государства, например, Пентагоном и Минфином. Но работа, которую мы видим здесь, — первоклассная.

Как узнают читатели, Уильям Бернс (William Burns), ставший теперь профессиональным дипломатом высочайшего ранга в Америке, прислал из России крайне смешной доклад, которого не постыдился бы и сам Ивлин Во. Там рассказывалось, как президент Чечни, напоминающий гангстера, был гостем на дикой дагестанской свадьбе и неуклюже плясал там «со своим украшенным золотыми пластинками автоматом, свисавшим у него сзади поверх джинсов».

Бернс очень метко анализирует политическую обстановку в России. То же можно сказать и о сообщениях его коллег из Берлина, Парижа и Лондона. В 2008 году из Берлина пришло донесение, в котором тогдашнее могучее коалиционное правительство христиан-демократов и социал-демократов сравнивали с «той самой супружеской парой, которая ненавидит друг друга, но не разводится из-за детей». Из Парижа же был передан уморительный рассказ о выходках Николя (и Карлы) Саркози. А нам, британцам, полезно взглянуть на нашу доходящую до невроза одержимость так называемыми «особыми отношениями» с Вашингтоном, без всякого милосердия отраженную в зеркале корреспонденции посольства США в Лондоне.

Иногда, к удовлетворению, можно встретить и признаки того, что наше Министерство иностранных дел защищает наши ценности. Согласно документу от 2008 года, один высокопоставленный британский дипломат по имени Мариот Лесли (Mariot Leslie) «с очень большой откровенностью сказал, что британское правительство действительно возражало против некоторых действий американского правительства, а значит, кое-какие пределы все-таки есть».

Очень неприятно видеть телеграммы, подписанные Хиллари Клинтон и, судя по всему, говорящие о том, что обычных американских дипломатов просят делать такое, чем обычно должны заниматься шпионы, то есть вынюхивать данные кредитных карт и биометрии лиц, занимающих руководящие должности в ООН. Срочно нужно потребовать от госдепа разъяснений касательно того, кто и что должен был сделать в соответствии с этими директивами разведывательного характера.

Говоря в более широком смысле, из этой дипломатической переписки видно, что опасения, связанные с безопасностью и борьбой с терроризмом влияют на каждый аспект внешнеполитического курса США. Но также видно и то, насколько серьезна эта угроза и насколько мало Запад может ее контролировать. Есть ужасные вещи про атомный проект Ирана и про то, насколько сильно его боятся не только израильтяне, но и арабы («отрежьте змее голову!» — просит американцев, как сообщает посол в Саудовской Аравии, тамошний король). Про то, насколько плохо защищен ядерный арсенал Пакистана от неуправляемых исламистов. Про то, какая анархия и какая коррупция стоят в Афганистане. Про «Аль-Каиду» в Йемене. А в сравнении с тем, насколько могущественны мафиозные группировки в России, последний роман Джона Ле Карре покажется чуть ли не слишком мягким.

В том, чтобы знать все эти вещи, общественность действительно заинтересована. Guardian, как и New York Times и прочие ответственные органы СМИ, попыталась сделать так, чтобы ничего из публикуемого нами не поставило никого под угрозу. Мы все должны потребовать от WikiLeaks, чтобы они тоже так сделали.

Но есть один вопрос. Как в таких условиях заниматься дипломатической работой? Конечно, пресс-секретарь Госдепартамента совершенно правильно сказал, что из-за этих откровений «возникнет напряженность в отношениях между нашими дипломатами и нашими друзьями по всему миру». Государство уже вынуждено действовать с оглядкой на возможность утечек. Один мой ученый друг, работавший в Госдепартаменте при Кондолизе Райс, сказал мне, что однажды предложил написать меморандум, в котором ставились бы фундаментальные вопросы о политике США в отношении Ирака. «Даже не думай», — сказал ему на это, потому что на следующий день документ появился бы в свежем выпуске New York Times.

Общественность заинтересована в том, чтобы знать, как устроен мир и что делается от нашего имени. Общественность заинтересована в том, чтобы внешнеполитическая деятельность велась с соблюдением конфиденциальности. Общественность заинтересована в двух противоречащих друг другу вещах.

Но я уверен вот в чем. Правительство США сейчас оплакивает и в срочном порядке пересматривает свое удивительное решение разместить корпус дипломатической переписки размером с библиотеку в компьютерной сети, обладавшей настолько непробиваемой защитой, что двадцатидвухлетний юнец сумел скачать ее и записать на компакт-диск Леди Гага.

Бу-га-га.