Страна холопов

Заголовки СМИ пестрят хорошими новостями: в четвертом квартале ВВП вырос на 5,7 процента; в январе выросли объемы розничных продаж; увеличилась к концу года производительность труда; доллар набирается сил. Хоть что-то из этого правда? И что все это значит?

Цифра роста в 5,7 процента это догадка и предположительная оценка, сделанная еще до того, как появилась статистика о торговом дефиците США. В нее закладывалось предположение о том, что показатели дефицита торгового баланса США улучшатся. А когда несколько дней спустя были опубликованы данные статистики, оказалось, что эти показатели ухудшились. В итоге 5,7 процента превратились в 4,6. Значительная часть остального роста ВВП обеспечена за счет накопления товарно-материальных запасов.

Что касается роста розничных продаж в январе, то более четверти такого роста обеспечило увеличение цен на бензин и продукты питания. А остальное - за счет поправок на сезонные колебания.

Производительность выросла по той простой причине, что затраты на рабочую силу в четвертом квартале упали на 4,4 процента, причем это четвертое падение подряд. Увеличилось количество заявок на получение пособий по безработице. А рост производительности, который не приводит к увеличению заработной платы, не может стать движущей силой для экономики потребления.

Жилищное строительство все еще испытывает большой стресс, а коммерческая недвижимость вот-вот создаст крупные проблемы.

Укрепление доллара никак не связано с его внутренними преимуществами. Доллар укрепляется, потому что государственный дефицит в Греции и других странах ЕС вызывает раскрутку стратегии carry trade (Сarry trade - стратегия действий инвесторов на фондовом и валютном рынке. Стратегия carry trade состоит в заимствовании средств в национальной валюте государства, установившего низкие процентные ставки, конвертации и инвестировании их в национальной валюте государств, установивших высокие процентные ставки) в долларах. Низкие процентные ставки в Америке делают выгодным для инвесторов и биржевых игроков заимствование долларов и использование их для покупки зарубежных ценных бумаг с более высокими ставками. Это, в частности, деноминированные в евро ценные бумаги Греции, Испании и Португалии. Проблемы дефицита в этих странах заставляют инвесторов и биржевиков продавать ценные бумаги и обменивать евро обратно на доллары, чтобы расплатиться по долларовым кредитам. Такое закрытие позиций временно увеличивает спрос на доллары и повышает их обменную стоимость.

Проблемы американской экономики слишком сложны, и традиционной политикой их не решить. Большое количество рабочих мест американцев из среднего класса ушло за рубеж: это обрабатывающая промышленность, промышленные и профессиональные услуги. А когда за рубеж уходят рабочие места, вместе с ними из страны уходят потребительские доходы и американский ВВП. За границу утекло так много рабочих мест, что в 21-м веке никакого роста реальных доходов в США не отмечается, за исключением доходов супербогачей, которые за счет перемещения производства и рабочих мест за пределы США получают многомиллионные прибыли.

А без роста потребительских доходов экономике просто некуда двигаться. Вашингтонские политики заменили рост доходов на рост долгов. Вместо того чтобы богатеть, потребитель все глубже залезает в долги. Глава Федеральной резервной системы Алан Гринспен (Alan Greenspan) добился этого благодаря своей политике низких учетных ставок, которая вела к росту цен на жилье и создавала собственный капитал. Этим капиталом могли воспользоваться потребители для обеспечения своих кредитных заимствований по ипотеке.

Будучи не в состоянии обеспечивать свой привычный уровень жизни только за счет доходов, американцы тратили средства из своих ипотечных кредитов и увеличивали задолженность по кредитным картам, надеясь на то, что долги можно будет погасить за счет роста цен на недвижимость. А когда этот пузырь лопнул, долги задушили потребительский спрос, и экономика умерла.

Когда я пишу об этих экономических невзгодах, которые создали для американцев Уолл-стрит, корпорации с их врожденной алчностью, а также их безразличные и коррумпированные политические представители, я получаю массу писем от семей, прежде принадлежавших к среднему классу, но затем вышвырнутых за черту бедности. Вот одно из них, полученное совсем недавно:

"Спасибо за то, что продолжаете писать правдивые комментарии по поводу "новой экономики". Мой муж и я можем служить ярким примером этому. Мы поженились девять лет назад, мы оба работали и получали хорошую зарплату в сфере производства полупроводников. Наш совместный доход за год составлял 100 000 долларов. Мы жили мечтами. А затем начался кошмар. Я потеряла работу из-за резкого спада в отрасли в 2003 году и решила посвятить себя дому, воспитывая только что родившегося сына. Ладно, мы затянули пояса. А затем из нас начали выжимать соки. Увеличились расходы, мы стали экономить еще больше, но моему мужу зарплату не повышали. Так прошло несколько  лет, и в итоге полтора года назад он потерял свою работу. Но он потерял не просто работу, он потерял карьеру. Здесь, в Аризоне, производство полупроводников практически остановилось. Три месяца спустя мой муж, имеющий высшее техническое образование и двадцатилетний опыт работы на солидном предприятии, получил предложение работы в исправительном учреждении, причем на самой низкой должности. Ему пришлось согласиться, причем там зарплата была почти на сорок процентов ниже. Когда у нас закончились все сбережения, наступило банкротство. Мы потеряли дом, машину и все оставшиеся накопления. В прошлом году его зарплата составила за год менее 40 000 долларов – а у нас семья из четырех человек. Прошло полтора года, а мы по-прежнему  едва сводим концы с концами. Я не могу найти работу, которая хотя бы покрывала расходы на детский сад. Мы оказались в тупике. Каждое увеличение цен на бензин и продукты питания это тяжелый удар по нам. Без помощи моих родителей мы бы не выжили. Поэтому я могу многое рассказать о том, как на нас работает эта "новая экономика", но мне не хочется ругаться".

Политики, делающие ставку на программы стимулирования, мыслят категориями той экономики, которой уже нет. Послевоенные американские спады и подъемы следовали точно за политикой ФРС. Когда экономика "нагревалась", а инфляция превращалась в проблему, Федеральный резерв поднимал учетные ставки и сокращал кредитование. Объем продаж сокращался. На складах накапливалась продукция. Компании увольняли своих работников.

Затем инфляция замедлялась, и безработица превращалась в проблему. После этого Федеральный резерв менял курс на противоположный. Учетные ставки снижались, а кредитование увеличивалось. Поскольку рабочие места сохранялись, людей просто возвращали на работу и процесс продолжался.

Сегодня ситуация иная. Увольнения становятся результатом перемещения рабочих мест вместе с предприятиями за границу. Кроме того, корпорации заменяют местную рабочую силу "гастарбайтерами" из числа иностранцев, которые приезжают в страну по трудовым визам типа H-1B, L-1 и так далее. Рабочую силу США отрезают от доходов, связанных с теми товарами и услугами, которые она потребляет. Но с ростом оффшорных предприятий увольнения становятся результатом не только ограничительной кредитной политики. Это также результат действий американских корпораций, заменяющих американских работников более дешевой рабочей силой из-за рубежа. Американца не позовешь назад на то рабочее место, которое ушло за границу. В рамках "новой экономики" увольнения будут продолжаться, несмотря на низкие процентные ставки и государственные программы стимулирования.

Монетарная и денежно-кредитная политика может стимулировать рост потребительского спроса, но значительная часть этого спроса приходится на товары и услуги, создаваемые для американских рынков за рубежом. Китай, например, только выиграет от стимулирования потребительского спроса в США. Рост ВВП Китая финансируется за счет увеличения государственного долгового бремени Америки.

Еще одна преграда на пути к успеху программ стимулирования – это большие размеры долга американцев. Банки подвергаются критике за то, что не дают деньги в кредит. Однако проблема в значительной мере заключается в том, что нет потребителей, которых можно было бы кредитовать. У большинства американцев уже столько долгов, что они не в состоянии по ним расплачиваться.

Несчастных, преданных и не знающих к кому обратиться американцев ожидает еще более серьезный кризис. Военные дефициты президента Буша финансировались за счет дефицита торгового баланса Америки. Китай, Япония и ОПЕК, по отношению к которым у США имеются торговые дефициты, использовали свое положительное сальдо для покупки долговых обязательств американского министерства финансов. Таким образом, они финансируют дефицит бюджета правительства США.

Сейчас проблема заключается в том, что дефицит бюджета Америки внезапно и резко увеличился из-за войн, выкупа банков, программ стимулирования занятости и сокращения налоговых поступлений в результате  серьезного спада в экономике. Дефицит бюджета в настоящее время в три раза превышает размер торгового дефицита. Таким образом, резервного капитала Китая, Японии и ОПЕК недостаточно для того, чтобы скупить на рынке новые долговые обязательства американского правительства.

Если долговые обязательства Министерства финансов не удастся продать инвесторам, пенсионным фондам, банкам и иностранным государствам, то Федеральному резерву придется самому их покупать, выпуская при этом новые деньги. А когда весь мир осознает последствия инфляционных процессов, американский доллар утратит свою роль резервной валюты. Когда это произойдет, американцы столкнутся с крупными экономическими потрясениями, поскольку по их уровню жизни будет нанесен еще один мощный удар.

Америка идет к тому, чтобы стать страной рабов под властью олигархов.

Пол Крейг Робертс был редактором Wall Street Journal и заместителем министра финансов США. Недавно вышла в свет его новая книга "HOW THE ECONOMY WAS LOST" (Как потеряли экономику).