Почему молодые российские предприниматели бегут из страны?

Москва – Когда ему было семнадцать лет, Алексей Терентьев, тогда прилежный студент вуза в Москве, создал то, что российское правительство отчаянно пытается сконструировать - стартап с долей очарования в стиле Кремниевой долины. Он был инновационный, с умным маркетингом и его можно было запустить просто из родительской квартиры. К июню прошлого года, когда Терентьев получил свой диплом одного из элитных московских университетов, его компания уже была готова сделать его миллионером. Но она также становилась достаточно крупной, как он говорит, «чтобы привлечь ненужного рода внимание официальных лиц». И Терентьев, которому сейчас двадцать два, не пошел на риск. На следующий день после окончания высшего учебного заведения он упаковал свой лэптоп и эмигрировал в Чешскую Республику, взяв с собой свою компанию. Он сомневается, что когда-либо вернется.

Причины для его шага, как и для спешки, это типичное беспокойство молодых предпринимателей, которых сейчас теряет Россия: коррупция и бюрократия, силы, которые стоят за крупнейшим исходом со времен крушения Советского Союза. За последние три года 1,25 миллиона русских эмигрировали из страны, в большинстве своем - молодые бизнесмены и представители среднего класса, согласно данным, опубликованным в феврале главой государственной Счетной палаты. Это на четверть миллиона больше, чем покинули страну в первые несколько лет после краха Советского Союза, когда Россия была политически и экономически разрушенной. Сейчас страна стабильна, и города процветают. Но владельцы малого бизнеса, кажется, чувствуют себя менее в безопасности, чем когда-либо.

Для тех, кто только начинает, самое распространенное опасение связано не с конкуренцией или возможностью банкротства, а с визитом коррумпированных чиновников, которые ходят и вымогают взятки или предлагают плату за протекционизм, известный как «крыша». В прошлом месяце Министерство экономического развития заявило, что только в 2010 году россияне заплатили 581 миллион долларов взяток чиновникам за «обеспечение безопасности», в невероятные 13 раз больше, чем в 2005 году. Как показали десятки случаев в прошлом, владелец бизнеса, который отказывается иметь «крышу», может ожидать визитов пожарных инспекций, налоговых проверок или полиции до тех пор, пока компания не окажется перегруженной штрафами и бюрократической волокитой. Если владелец по-прежнему отказывается сотрудничать, может быть заведено небольшое уголовное дело, зачастую на основании расплывчатого закона о «незаконном предпринимательстве». Краткое пребывание за решеткой обычно позволяет добиться своего.

Против же самых упрямых бизнесменов, зачастую того типа, чья фирма является очень привлекательной для конкурентов с хорошими связями, излюбленным оружием является рейдерский захват. Эти захваты стали настолько обычным делом в России, что в народе для них появилось милое прозвище - «маски-шоу», отсыл к названию старой комедии положений. Маски-шоу - это когда вооруженные люди, обычно в масках, либо частные охранники, либо спецназ, приходят на предприятие и буквально захватывают его, заполучая документы и блокируя руководителей. Эта тактика использовалась в политически мотивированных случаях, таких как захват властями телеканала НТВ в 2000 году, а также во время рейдов против Михаила Ходорковского, нефтяного магната, ныне отбывающего 14-летний срок заключения по обвинению в мошенничестве и других преступлениях. Более мелкие маски-шоу редко удостаиваются упоминания в новостях в национальных средствах массовой информации.

Но народная молва и статьи в онлайн-изданиях быстро распространяют подобные истории в деловых кругах. В случае Терентьева тревожный звонок прозвенел в прошлом феврале, когда один из дата-центров «Агавы», ведущей российской хостинговой компании, подвергся полицейскому рейду по подозрению в предоставлении хостинговых услуг для незаконных видеоигр. Шесть недель спустя пул серверов компании стал объектом рейда другого полицейского подразделения, на этот раз по подозрению в том, что на одном из серверов содержалась детская порнография. Вместо того, чтобы взять подозрительный сервер, полиция закрыла их все, отключив от сети многих клиентов «Агавы». Новость вызвала столь бурное возмущение и протесты, что даже президент Дмитрий Медведев, который позиционирует себя как человек, интересующийся техникой и технологиями, и объявивший крестовый поход в пользу верховенства права, лично вмешался в ситуацию на следующий день. Серверы быстро включили.

Но ущерб отрасли в области уверенности в ней уже был нанесен, говорит Терентьев. «Случай с «Агавой» потряс и насторожил каждого». Даже до того, говорит он, «становилось ясно людям в нашей отрасли, что вебсайты очень активно закрываются. Любой может это сделать. Конкурент может заплатить правоохранительным органам, чтобы они забрали твой сервер и захватили все твои базы данных». Хостинговая компания Терентьева, NKVD.pro (название которой перекликается с названием тайной полиции во времена Сталина - НКВД), попыталась инновационным путем обойти эту проблему. Все ее серверы находятся за границей.

И то, как идут дела, позволяет говорить о том, что то же самое вскоре станет правдой и для большей части российского среднего класса. Опрос, обнародованный 10 июня государственной службой изучения общественного мнения ВЦИОМ, показал, что 21% русских хотят эмигрировать, а в 1991 году, году, когда развалился Советский Союз, этот показатель составлял лишь 5%. Самая большая доля желающих уехать - это молодые, образованные и интернет-подкованные люди, т.е. ровно тот самый род людей, на которых полагается Дмитрий Медведев, пытаясь создать российскую версию Кремниевой долины. Известный как Сколково, планируемый к созданию технологический центр стал краеугольным камнем экономической политики Медведева, но он с трудом пытается имитировать алхимию настоящей Кремниевой долины. В чем же проблема? В том, чтобы найти достаточное количество стартапов, чтобы способствовать популяризации места.

На данный момент государство создало три огромные корпорации для помощи в заполнении этой пустоты, такие как «Роснано», которая концентрируется на нанотехнологиях. В этом году корпорации даже основали совместный офис в калифорнийском Менло-парке (Menlo Park), недалеко от Стэнфордского университета, чтобы привлекать молодые таланты и технологии обратно в Сколково. Но это была просто навязчивая, надоедливая реклама. «Нужна полноценная экосистема, чтобы поддерживать инновации», - говорит Александра Джонсон (Alexandra Johnson), руководитель венчурной компании в Кремниевой долине, которая консультирует российские корпорации. «Нужны бизнес-инкубаторы, предпринимательство, менеджеры, чтобы управлять бизнесом. И нужно верховенство закона. Многих элементов этой экосистемы все еще не хватает в России», - заявила она Time в Сан-Франциско.

В теории, Сколково, как предполагается, должно создать эту экосистему. Оно может обеспечить, среди прочего, своего рода вид «супер-крыши» для охраны и защиты молодого бизнеса от рэкета со стороны коррумпированных чиновников. «Это не секрет», - говорит Алексей Ситников, глава направления международного развития в Фонде «Сколково».

«Полиция - это чаще угроза, чем защита в России». Поэтому новый инновационный хаб работает с Министерством внутренних дел в области найма и обучения «особых» полицейских сил для центра, и существуют аналогичные планы в отношении санитарных служб и других стремящихся к получению денег бюрократов. «Они не смогут прийти и сказать: Ок, закрывайте ваш бизнес», - говорит Ситников.

Но даже когда проект Сколково будет завершен (сейчас это пока еще пустое поле возле Школы управления Сколково), это по-прежнему будет очень эксклюзивный клуб, в котором смогут разместиться лишь пара сотен предприятий, которые сейчас отбирает группа экспертов. На данный момент отобрано около ста двадцати проектов, в то время как многие другие, подобно Теретьеву, бегут на Запад. И они редко оглядываются.

В прошлом году российский эмигрант Андрей Гейм, который получил Нобелевскую премию по физике в 2010 году, будучи спрошен российским журналистом, что заставило бы его вернуться к работе на родине, ответил: «Реинкарнация». Терентьев говорит, что он согласен с этим. «Возможно, когда мне будет тридцать, система изменится. Риски будут другими. Но кто знает? Советский Союз существовал семьдесят лет. Наша страна не поддается правилам логики». Да и Кремниевой долины тоже.