Интервью с Адамом Ротфельдом (Adam Rotfeld) - бывшим министром иностранных дел, сопредседателем российско-польской Группы по сложным вопросам

- Можно ли в наших отношениях с россиянами говорить о взаимном уважении?

- Если бы его не было, в российско-польских отношениях не произошли бы перемены. Проявлением уважения к Польше со стороны российских властей был приезд Владимира Путина на Вестерплатте 1 сентября 2009 года. Российский премьер впервые подтвердил, что Вторая мировая война началась 1 сентября с нападения Германии на Польшу, а не 22 июня 1940 года с нападения на СССР. Он признал, что Польша была страной, которой пришлось первой противостоять немецкой агрессии, в тот момент, когда россияне сотрудничали с немцами. Для многих россиян эта информация была новой. В апреле этого года премьер-министр России совершил очередной шаг и полетел в Катынь. Он сказал: правда очищает. Премьер Дональд Туск добавил: не только очищает, но и осветляет. Осветляет в том смысле, что показывает путь к согласию. Но с согласием – как с ездой на велосипеде. Чтобы велосипед ехал, велосипедисту приходится постоянно давить на педали. Так что необходимо, чтобы польское и российское общество, простые люди, постоянно оказывали давление на власть. 

- Поляки и россияне друг друга уважают? Не продолжаем ли мы бояться россиян?

- Премьер Путин сказал на Вестерплатте: если немцы и россияне, поляки и немцы смогли прийти к примирению, то почему не может состояться примирение между поляками и россиянами? Когда я вступал в должность сопредседателя российско-польской Группы по сложным вопросам, многие люди подсказывали мне, что опыт процесса польско-немецкого примирения может быть полезен в аналогичном польско-российском процессе.

-  А он может быть полезен?

- Нет. У немцев, россиян и поляков разные комплексы. Например, у немцев есть комплекс неполноценности в отношении французов, так что достичь французско-немецкого согласия было очень легко, так как немцам ничего не пришлось в себе преодолевать. В отношении же поляков у немцев комплекс превосходства, а у поляков в отношении немцев – неполноценности. В Польше считают, что немцы, что бы о них ни говорилось, - это высоко цивилизованный, хорошо организованный народ с долгой традицией мещанского общества.

- Мы продолжаем думать о россиянах плохо?

- Поляки действительно боятся России. Россия была инициатором разделов Польши. Начало этому процессу положила Екатерина Великая, и хотя в разделах принимали участие еще два других императора, она сыграла основную роль. Разделы выработали у поляков убеждение, что решающее значение для существования государства имеет сила. А такую силу как раз демонстрирует Россия. Одновременно у поляков есть комплекс превосходства в отношении россиян. Они считают, что Польша принадлежит к западному миру, выходит своими корнями из греко-римско-иудейско-христианской традиции. Они противопоставляют это византийской традиции, российской отсталости, отсутствию уважения к закону. Эта смесь комплексов очень опасна. И еще одно: мы много говорили о немецких преступлениях, потому что в этом были заинтересованы власти Польской Народной Республики. 

- Нужно было, чтобы мы боялись немцев.

- Польша лишилась значительной части своей территории, получив взамен т.н. западные земли. Единственным гарантом того, что западная граница будет неприкосновенна, была мощь СССР, войска которого находились в ГДР и Польше. На тему немецких преступлений были изданы сотни книг, советские же преступления оставались табу. Когда Польша обрела суверенитет, произошло явление, которое я назвал бы отложенным спросом на правду. Мы перестали заниматься немецкими преступлениями, исходя из того, что о них уже все известно. Говорить и писать начали исключительно о советских преступлениях.

- Это раздражало россиян.

- Они удивлялись, что поляки вдруг увидели в них врагов, хотя ведь это россияне освободили Польшу от немецкой оккупации. На польской земле погибло шестьсот тысяч советских солдат. Когда я стал сопредседателем Группы по сложным вопросам, и россияне затронули эту проблему, я сказал, что дело в том, что Красная армия спасла миллионы поляков от неминуемой смерти от рук немцев, но она их не освободила. Россияне не могли дать полякам то, чего не было у них самих – свободы. Красная армия была армией народов, порабощенных тоталитарным режимом. Только его свержение позволило народам распоряжаться своей судьбой. Когда Ельцин позволил им выбирать, Советский Союз распался за несколько дней.

- А ответственность простых немцев и россиян за то, что происходило?

- Немцы поддержали Гитлера на демократических выборах, а в 1938 году за него было 98 процентов населения! Так что весь народ несет ответственность за преступления, которые государство совершает от его имени.

- В СССР тоже не было сопротивления властям.

- В Советском Союзе репрессиям подвергались и собственные граждане. Россияне считают, что в первую очередь они сами были жертвами чисток и удивляются, что кто-то обвиняет их в преступлениях. Поэтому показ фильма Вайды "Катынь" на популярном Первом канале российского телевидения был столь важен. Но мы не должны также забывать, что граждан СССР убивали в Катыни уже с 1937 года, и их там погибло больше, чем поляков. Некоторые поляки сейчас говорят: это не наше дело. Однако без признания этого факта нам сложно будет придти с россиянами к согласию. К российским могилам на польской территории также следует относиться с уважением. Я не слышал протестов против того, чтобы были отмечены места захоронений солдат Вермахта. Когда же было решено увековечить память двадцати двух погибших под Варшавой в 1920 году красноармейцев, скелеты которых нашли случайно, начались протесты, отчетливо проистекающие из внутренних политических споров. Но могилы – неподходящее место для этого. Смерть – надпартийная сфера, а уважение к могилам – это просто элемент христианской культуры.