90 лет компартии Китая: от закрытого общества к гармоничному

ПЕКИН — За три дня до того, как в начале июня она должна была стать полноправным членом Коммунистической партии Китая, выпускница по экономической специальности Ли Йинцзы (Li Yingzi) имела смутное представление о причинах своего желания вступить в правящую партию.

«Это хорошая идея чтобы обеспечить себе лучшее будущее, — пояснила она. — Будет легче, если я захочу стать государственным служащим, …потому что членство в партии будет показывать мою преданность».

Такое отношение глубоко разочаровывает ветерана партии Ян Чжишена (Yang Jisheng). Когда он вступал в партию в 1964 году, он вспоминает, что «хотел посвятить себя социальной справедливости. Партия выступала за справедливость и равенство, и за простых людей, страдающих от нужды».

Но отмечающая 1 июля свой 90-летний юбилей Коммунистическая партия сильно отличается от той замкнутой нелегальной группы, какой она была в 1921 году, когда 13 китайских революционеров, включая Мао Цзэдуна, основали ее на первом национальном конгрессе в Шанхае.

«У партии то же название, как и раньше, но старая партия была уничтожена, — говорит Сидни Риттенберг (Sidney Rittenberg), американец, который присоединился к войскам Мао в 1946 году и оставался членом партии в течение 33 лет. — Раньше видение будущего включало в себя категории морали, а в повседневной жизни существовал этический кодекс. Ничего этого больше нет».

Только три года назад Си Цзиньпин (Xi Jinping), имевший шансы стать генеральным секретарем партии и, соответственно, президентом страны, признал официально, что коммунистическая партия более не является революционной силой.

Спустя десятилетия, она отказалась от коммунистической идеологии, и сегодня проповедует «гармоничное общество» вместо традиционной классовой борьбы, претендуя на то, чтобы представлять весь китайский народ, а не только пролетариат.

Сегодня основной целью партии, говорят критики изнутри и за пределами ее рядов, является сохранение любой ценой своей монополии на власть при любом положении дел.

Партия добилась «неоспоримых достижений» для своей страны с экономической точки зрения, указывает г-н Риттенберг. «Но основной принцип лидеров — "после нас хоть потоп", и вы не можете бросить вызов абсолютному праву на власть коммунистической партии».

Подумав, г-жа Ли, которая прошла два трудных года кандидатского стажа, прежде чем ей позволили вступить в партию, формулирует свои взгляды в более идеалистической терминологии, чем просто карьеризм. Она говорит, что членство в партии «облегчит ей возможность стать ведущей движущей силой китайского общества, а также содействовать его развитию».

Стремительная погоня за экономическим развитием

Но в то время как номинально коммунистические лидеры Китая заявляют о своей цели построения гармоничного общества, их стремительная погоня за экономическим развитием привела к полярной противоположности той мечты, которая мотивировала первых членов партии: видению общества по Карлу Марксу, основанному на принципе «от каждого по способностям, каждому по потребностям».

Китай сегодня демонстрирует образцы наиболее неравного распределения богатства в мире. Его коэффициент Gini, измеряющий относительное богатство в обществе, составляет 0,47 — значительно выше того уровня, превышение которого обычно считается способным спровоцировать социальный конфликт.

Проблема коррупции

Тех, кто смотрит на партию как на силу, обеспечивающую социальную стабильность с помощью честного лидерства, более всего тревожит тот факт, что членство в партии стало единственным самым важным путем к личному обогащению в современном Китае, где коррупция стала его характерной чертой.

«Основной интерес должностных лиц состоит в сохранении своей власти, потому что если они теряют ее, они теряют способность получать финансовую прибыль», — заявляет г-н Ян, заместитель главного редактора журнала Yanhuang Chunqiu, издаваемого реформистски настроенными членами коммунистической партии.

Лидеры партии, начиная с президента КНР Ху Цзиньтао и ниже регулярно публично заявляют о пороках коррумпированных чиновников, которые должны быть членами партии, чтобы стать чиновниками, использующими свое положение для обогащения. Однако, нет никаких признаков того, что внутренние партийные расследования, общественные суды, а иногда и смертные приговоры серьезно повлияли на решение проблемы.

«Партийная машина считается уже настолько прогнившей, ...что нет у нее моральной силы повлиять на что-либо», — говорит г-н Риттенберг.

Когда-то, вспоминает он, «коррупция просто была недопустима, потому что они понимали, что это нравственная основа их лидерства: пока люди видели, что их лидеры чисты, они были готовы страдать. Сегодня от людей во власти ожидается, что они используют ее себе во благо».

Г-жа Ли, вступая в этот мир, вряд ли зайдет так далеко. Но, как и многие представители ее поколения, она считает коррупцию особенно отвратительной, и она также опасается угрозы с ее стороны для репутации партии и ее будущего.

«Я очень озабочена тем, что коррупция может нанести ущерб легитимности партии, — говорит она. — Абсолютная власть ведет к абсолютной коррупции, а это приводит к абсолютному провалу».

Ли уверена, что этого не произойдет, «партия убережет себя и найдет в себе силы, чтобы избежать провала».

Риттенберг не так оптимистичен, но верит, что партия сможет преодолеть коррупцию, «потому что хочется надеяться на относительно легкий переход, а не на худший вариант, который приведет к потрясениям».

Нацеленность на преобразование?

Как может выглядеть такой переход от однопартийного правления, нет никакой ясности, и коммунистическая партия не развлекает общество публичным обсуждением таких идей. Действительно, с тех пор, как в начале этого года в Северной Африке вспыхнула жасминовая революция, партия стала еще более ревниво оберегать свою власть, а правительство с особой жестокостью подавляет любую критику и инакомыслие в стремлении быть уверенным, что оно не столкнется с подобными беспорядками.

В конце концов, прогнозирует Ян, сила общественного мнения и гражданского общества заставит партию измениться, расширить пространство для оппонентов и рискнуть потерять власть. Но он не ожидает, что это произойдет в течение десятилетий, и он также не хочет, чтобы партия отказалась от власти слишком внезапно.
«Правящая партия находится у власти в течение десятилетий, — отмечает он. — У нее есть опыт управления. При вакууме власти будущее будет очень трудно предсказать. Мы должны проводить реформы в условиях правления одной партии и двигаться вперед постепенно, чтобы избежать большого беспорядка».

Какой бы ни была в прошлом Коммунистическая партия Китая и какой бы она ни стала в будущем, говорит Риттенберг, один факт неоспорим. «На данный момент, — он говорит, — не существует абсолютно никакой альтернативы».