В пятницу Ахмед Гисаев на несколько минут вернулся в Барзай, неопределенное пространство в чеченской суфистской мифологии, где нет грани между жизнью и смертью. Силуэты людей возникали в клубах пыли, асфальт был усеян осколками стекла, а в ушах стоял гул, похожий на глухоту, которая гасит крики в сознании, пораженном током. Некоторые люди были окровавлены, другие просто напуганы, но все бежали от места взрыва. Но он инстинктивно пытался приблизиться. В отличие от норвежцев, чеченцы и смерть связаны почти семейными узами. Он подумал о том, что, возможно, взорвался газ, затем о том, что рухнуло здание. И только потом осознал, что это было ни что иное, как сработавшее взрывное устройство.
Взрыв, прогремевший в самом центре Осло, застал этого 38-летнего чеченца, бежавшего в Норвегию, чуть ли не в двухстах метрах от центра. Было три часа двадцать минут пополудни, когда начиненный взрывчаткой автомобиль ультраправого экстремиста Андерса Беринга Брейвика (Anders Behring Breivik) разнес два правительственных здания, включая кабинеты премьер-министра и полдюжины министров левоцентристского правительства, нанеся повреждения половине квартала. Бомба Брейвика была грязной, но при этом мощной и опасной. Сделана самоучкой, обладающим немалой волей. Ему удалось ее соорудить с помощью информации, почерпнутой в интернете, и собственного умения, однако часовой механизм давал террористу не более одной минуты, чтобы покинуть место взрыва, поясняет газете норвежской газете VG эксперт по взрывчатым веществам. Гисаев выходил из супермаркета на улице Эббельс (Ebbells) и направлялся к находившейся неподалеку мечети.
Он почувствовал на себе удар взрывной волны, это странное и удушающее давление, о котором он знал не понаслышке, разбившее стекла в супермаркете и в двух этажах мечети, одной из пяти, что расположены в норвежской столице. «Все пришло в движение, взрывная волна прошла через улицу, с огромной силой ударяя по домам», рассказывает он. «Это был очень сильный взрыв», повторяет он три раза. Это был не первый взрыв в жизни Ахмеда Гисаева. Он вспомнил долгие часы, проведенные в подвалах Старопромысловского района Грозного, когда в августе 1996 несколько тысяч чеченских боевиков взяли город, вытеснив из него и обратив в бегство многократно превосходившие их федеральные войска. Унижение, которое привело к подписанию Хасавьюртовских мирных соглашений, было лишь паузой между двумя войнами. Его соседи из окрестных домов –украинцы, русские, чеченцы- пережили тот ад в подвалах, в обстановке, в которой, казалось, выжить было невозможно, вспоминает он. Они жили в них, пока федеральные войска не объявили о «прекращении огня». Люди вышли, полные надежд, и вот тогда-то начался обстрел из минометов, в результате которого многие погибли, а моя сестра оглохла», вспоминает он. «Я этого не ожидал. Думал, что смогу забыть о войне в Норвегии, но оказалось, что нет».
Он направился к центру взрыва, на улицу Груббе (Grubbe), заваленную дымящимися кусками зданий, лежащими ранеными, машинами и каретами скорой помощи, которые с воем подъезжали к месту происшествия. Он хотел помочь раненым, попытаться что-то сделать, но полиция его не пропустила. Перед ней стояла задача очистить место происшествия. «Машину, в которой находилась взрывчатка, разнесло на куски, но шины остались целыми», продолжает он.
Гисаев прибыл в Норвегию 3 сентября 2009 года. 15 июля того же года была убита правозащитница Наталья Эстемирова, с которой он сотрудничал. Через несколько дней, 13 августа, его пытались похитить в Грозном, а на следующий день люди Кадырова, чеченского удельного князька, пользующегося поддержкой Москвы, обыскали его дом. Правозащитная организация «Мемориал» предложила ему покинуть страну. В 2003 году Гисаев провел 16 дней в фильтрационном центре Ханкалы. Его подвергали избиениям, давали воду один раз в день. До сих пор видны следы ожогов от сигарет, которые тушили об его руки. Именно в этой прихожей смерти, в пространстве Барзай, из которого неизвестно, вырвешься или нет, закончилось его относительное безразличие к исламу. В Осло он время от времени заходит в мечеть. «Теперь мне нравится молиться, потому что я забываю обо всех бедах», говорит он.
В пятницу после взрыва мечеть охватила паника. Это был день вознесения молитв, и пришло немало народу. «Пакистанцы, арабы, чеченцы, норвежцы, шведы, палестинцы – все мы там совместно молились, говорит он с улыбкой, вспоминая о том страхе, который охватил всех. Он и еще двое чеченцев были единственными, кто направился к месту взрыва.
В Норвегии проживает несколько тысяч чеченцев. Их община была первой, которая осудила теракт вместе с генеральным секретарем Исламского совета Норвегии Мехтабом Афсаром.
12% населения Норвегии составляют эмигранты (в Осло их 27%), однако почти половина из них европейцы: поляки, шведы, датчане и немцы (в порядке убывания), и 42% из них имеют норвежское гражданство. Не европейцы – это прежде всего иракцы, сомалийцы, вьетнамцы и иранцы.
Гисаев живет в центре Осло со своей женой Фатимой. Она врач и надеется работать по своей специальности в Норвегии после того, как сдаст экзамен на знание языка по высшему уровню, так называемый "Bergentest", и своим четырехлетним сыном Сефуа, изучающим сразу три алфавита: кириллицу, латиницу и арабскую вязь.
Гисаев работает в качестве эксперта по Кавказу в правозащитной организации Хельсинский центр Норвегии. Тот, кто имеет статус беженца, получает жилище, необходимое для проживания социальное пособие и бесплатно посещает занятия по языку.
Он сопровождает меня до того места, где был совершен теракт. Вплоть до воскресенья оно было оцеплено полицией и до сих пор доступ к нему частично закрыт. Норвежцы проходят мимо с печальными лицами и возлагают цветы на углах улицы.
Гисаев испытывает глубокое уважение к норвежскому обществу. Он восхищен сдержанностью норвежцев, которые не стали никого обвинять. «Это проявление культуры и благородства, то есть, смелости», говорит он. «Я читал в прессе о том, что некоторые навестили мать Брейвика, пытаясь утешить ее, у них столько доброты, что они смогли перебороть ужас», говорит он задумчиво. «Этот теракт заставил меня сильно задуматься. За нечто подобное чеченские власти привлекают к ответственности родственников террориста», заключает он.
