На минувшей неделе международной сообщество показало, что не позволит кровавому режиму безнаказанно истреблять гражданское население. Долг нашей страны заключался в том, чтобы быть на передовой этой битвы. А сегодня долг нашей страны заключается в том, чтобы предупредить о рисках возниктовения путаницы и отклонения от замысла операции.
Не нужно забывать, что существуют границы, которые не следует пересекать, чтобы оставаться строго в рамках защиты мирного населения, определенных ООН: никакой наземной операции на ливийской территории, никакого свержения режима полковника Каддафи военным путем. Третью красную линию сейчас как раз нарушают. Не будем соблазняться легкостью, с какой руководство операцией перешло к НАТО.
Подобный шаг рискует обернуться ростом враждебных настроений. Этот процесс начался с момента принятия аналогичной схемы ввода международных сил в Афганистан (FIAS), руководство которыми на практике осуществляло НАТО. Я уже слышу аргументацию практического свойства, которую приводят, чтобы оправдать роль Атлантического союза, но на это у меня два соображения.
Прежде всего, это - потеря независимости после возвращения Франции в военные структуры НАТО, (В 1966 году Франция объявила о выходе из состава военных структур НАТО, в 2009 году присоединилась вновь – прим. ред.) Разве не видно, что без этого решения баланс сил было бы установить гораздо проще?
Наконец, признание беспомощности Европы. Не обманывайте себя: речь не идет о технической невозможности спланировать или провести военные операции, но о политической невозможности принять единое решение. На фоне нынешнего кризиса просто необходимо возобновить настоящее партнерство с Германией. Истинная внешняя политика и европейская безопасность немыслима ни без Германии, ни без Великобритании.
Но следует выйти за пределы этой операции и уже сейчас посмотреть в будущее, поскольку до сих пор ни к одному этапу чрезвычайной ситуации мы не были подготовлены. На карту поставлено политическое будущее. Ведь если мы продолжим тактику прямого вмешательства, то возникнет множество рисков, аналогичных тем, что существуют в Афганистане и Ираке.
Первый риск – это отторжение насаждаемой на западный манер демократии. Ни в качестве иностранного государства, ни тем более в качестве западной державы мы не должны назначать ливийское руководство. Как видно из истории, народы не могут избежать революции. Тунисцы и египтяне самоотверженно напомнили нам, что стремление к свободе и демократии до сих пор универсально.
Вмешательство хоть единого иностранного солдата запятнало бы их борьбу с первородным грехом. Европейская история научила нас, что революция может делаться лишь народом и лишь для народа. Вспомните крики испанских партизан в адрес наполеоновских войск: «Да здравствуют цепи!» ("Viva las cadenas !"), что означало, что они предпочитают архаичный режим прогрессу извне. Нам следует найти приемлемый баланс, выслушав и опираясь на ливийский народ, желающий свободы, но при этом не помешать процессу, в котором мы можем быть лишь незваными гостями.
Вторая опасность – это незнание ливийских реалий. Скажем прямо, в полной мере оценить представительность тех, кто выражается от имени ливийского народа, сложно, а еще более сложно – предсказать будущие игры по созданию и распаду альянсов. Эта страна отличается многообразием культур, кочевническими и племенными традициями. Понятие о национальном единстве здесь опирается лишь на недавнее прошлое. Поэтому следует особенно внимательно следить за тем, чтобы не вызвать к жизни такое разделение, которое не будет являться идеалом ни свободы, ни стратегической стабильности ключевого региона, соединяющего Средиземноморье и Африку.
Ливия – это хрупкая мозаика, в которой регион Триполи обращен за запад, Киренаика – на восток, а Феззан – на Чад. Ход ливийской истории напоминает маятник. Свержение короля Идрисса I в 1969 году ознаменовало приход нового по тем временам политического класса, но также и переход власти от Бенгази к Триполи. Нам не следует поддерживать борьбу одного региона против другого, но лишь выразить поддержку на пути ливийского общества к демократии.
Третий риск – это опасность двойных стандартов. Мы должны иметь возможность ответить на вполне законные запросы и других арабских народов, но при этом не впадать в максимализм. Прямо с сегодняшнего дня Евросоюз должен назначил спецпредставителя, чья легитимность не будет оспариваться и который будет поддерживать постоянный контакт с ООН, который занялся бы изучением путей содействия демократическим устремлениям в Йемене, Сирии, Бахрейне и также в Кот’д’Ивуаре.
Вот почему в это новое время политической ответственности мы должны придерживаться этих ясных основополагающих моментов. На мой взгляд, тут есть три золотых правила.
Первое: кротко примем идею, что демократия – это долгий процесс с неясным исходом, который начнется тогда, когда полковник Каддафи покинет власть. Возможно, последует реакция, и вера в то, что мы можем решать вместо ливийского народа, будет бесполезной, равно как и опасной.
Второе правило: дадим высказаться всему ливийскому народу и будем способствовать диалогу между жителями, в особенности – между регионами и племенами, чтобы переходный процесс опирался на как можно большую легитимность.
Третье: будем способствовать возникновению региональной ответственности в арабском мире. Переходный процесс не будет осуществляться ни в Европе, ни в США. Первые, кого касается этот кризис с еще не решенным исходом (либо новый демократический и мирный режим на Средиземноморье, либо распад страны в результате братоубийственной войны), – арабские страны и их население.
Поэтому прежде всего главе Лиги арабских государств следует созвать чрезвычайный саммит, в ходе которого будет оценена ситуация и набросаны пути решения, согласованные со всеми сторонами – при содействии Африканского союза и ЕС.
Доминик де Вильпен - бывший премьер-министр Франции, основатель движения République solidaire ("Солидарная республика").
