Германия расходится с Европой

Подталкиваемая электоральным давлением и послевоенным отвращением Германии к войне и к атомной энергии, канцлер Ангела Меркель получила глубоко напряженные отношения с партнерами по Европейскому Союзу и альянсу НАТО, способствуя постановке новых вопросов о способности Германии играть глобальную роль во внешней политике, даже с учетом роста ее экономической мощи и влияния.

Воздержавшись в Совете Безопасности при голосовании по резолюции о военных действиях для защиты ливийских гражданских лиц, и отказавшись в среду участвовать в наблюдении за проведением в жизнь эмбарго на поставки вооружений в Ливию, которое одобрила ООН, Германия подчеркнуто отказалась согласиться с политическими целями и руководящей ролью своих самых важных европейских союзников, Великобритании и Франции, а также Соединенных Штатов. После этого решения идея единой европейской внешней политики выглядит далекой как никогда, даже при том, что Франция первой нарушила солидарность, неожиданно признав ливийскую оппозицию в качестве законной власти в стране.

А сделав выбор в пользу закрытия семи старых ядерных реакторов в Германии после ядерного кризиса в Японии г-жа Меркель пересмотрела свою собственную политику и еще больше способствовала нарушению спокойствия в отношениях с Францией, которая получает 75% своей электроэнергии от атомных электростанций.

Очередной виток напряженности последовал через несколько недель после того, как Германия выдвинула требования введения режима жесткой экономии в странах, которые используют единую валюту евро, в качестве платы за новые гарантии займов проблемным странам, таким как Греция и Ирландия. Португалия, как полагают многие, станет следующей в очереди на спасение. Германия, богатейший и крупнейший член Евросоюза, вела себя жестко и не всегда дипломатично, отказываясь участвовать в вопросах помощи более расточительным странам до тех пор, пока они не осуществят болезненные сокращения бюджета и экономическую реструктуризацию.

Если взять их все скопом, то действия Берлина демонстрируют вновь увеличивающееся желание Германии в период после холодной войны действовать как и другие страны, ставя в зависимость отношения с союзниками от национальных интересов с приоритетом последних, и даже по внутриполитическим причинам.

Решение г-жи Меркель воздержаться при голосовании в Совете Безопасности жестко критиковалось многими и внутри ее собственной партии, а Йошка Фишер, член оппозиционной партии «Зеленые» и бывший министр иностранных дел написал, что «Германия утратила авторитет и подмочила свою репутацию и в ООН, и на Ближнем Востоке», и что «надежды Германии на постоянное членство в Совете Безопасности постоянно разбиваются».

Клаус Науманн, бывший глава немецких военных, заявил, что это повредило «даже идее места Европейского Союза» в Совете Безопасности, добавив: «Германия превратила идею объединенной внешней политики Европейского Союза в фарс».

На встрече собственной парламентской фракции г-жи Меркель Рупрехт Поленц, председатель комитета по международным делам, назвал тот факт, что Германия воздержалась при голосовании, «катастрофическим сигналом», пишет Der Spiegel. Кристиан Рук из Христианско-социального Союза (ХСС), «сестринской» партии из Баварии, вообще посетовал на то, что «Европейский Союз распадается».

Нелегко провести четкую линию сквозь все эти события, говорит Штефан Корнелиус, иностранный редактор ежедневного издания Süddeutsche Zeitung. Германия по-прежнему «спаситель евро», говорит он, «и совершенно немыслимо, чтобы в один прекрасный день Германия должна была бы стать спасителем Европы, основой экономического единства и вместе с этим распорядителем на похоронах политики альянса».

Голосование по Ливии было «крайне тревожным», объяснявшимся пацифизмом, исключительностью, незрелостью и опасений отрицательной реакции внутри Германии, говорит он. «И оно произошло в неблагоприятные времена для Меркель, когда страна охвачена страхом в связи с ядерным инцидентом в Японии. Это сочетания страха перед ядерной опасностью и глубоко укоренившимся пацифизмом прямо в преддверии очень важных государственных выборов - это был просто «идеальный шторм» (в данном случае, «стечение крайне неблагоприятных обстоятельств» - прим. перев.).

Немецкое правительство, захваченное политически врасплох японской ядерной катастрофой, решило воздержаться при голосовании в ООН, потому что это было «более честным» выражением отвращения Германии к идее ведения ею самой боевых действий в Ливии, заявил пожелавший остаться неизвестным, следуя дипломатическом протоколу, представитель правительства.

Чиновник, однако, подчеркнул, что внимание правительства было сконцентрировано в первую очередь на Японии. Когда будет написана история, сказал он, «люди будут помнить 11 сентября, падение Берлинской стены, убийство Кеннеди и Фукусиму».

Франсуа Хезбур, специальный консультант Фонда стратегических исследований в Париже, заявил, что Германии было некомфортно ощущать себя в компании России, Китая, Индии и Бразилии в то время, как ее основные европейские союзники и Соединенные Штаты проголосовали за резолюцию.

Учитывая, что президент Франции Николя Саркози просто разъярил г-жу Меркель и других европейских союзников своим односторонним и, как кажется, весьма импульсивным признанием ливийской оппозиции, г-н Хезбур отмечает, что было бы несправедливо винить Берлин в разрушении европейского единства. «Но в глазах общественного мнения все выглядит так будто бы именно Германия отказалась от европейской и западной солидарности», - добавляет он.

Г-жа Меркель действует в рамках серьезных политических ограничений, ибо ее партнеры по коалиции, «Свободные демократы», демонстрируют падение показателей в опросах общественного мнения, а их лидер Гвидо Вестервелле, министр иностранных дел, настолько резко выступил против операции в Ливии, что сейчас, как считается, он рискует потерять лидерство в своей партии. Грядущие выборы могут поставить под угрозу ее (Меркель) контроль в нижней палате парламента.

Если ее Христианско-демократический союз утратит свои традиционно сильные позиции на выборах в Баден-Вюртемберге в воскресенье, а опросы показывают, что утратит, она столкнется с оппозиционным большинством в парламенте, что серьезно ослабит ее политическую власть и ограничит свободу действий.

«Ядерное решение было попыткой Меркель остановить политическое цунами», - говорит Констанце Штельценмюллер, старший научный сотрудник в Немецком фонде Маршалла в Берлине. «Это было предотвращение кризиса», - добавляет она.

Г-жа Штельценмюллер предположила, что растущий изоляционизм Германии был частью более крупного движения прочь от неизбежностей альянсов и институтов времен холодной войны. С окончанием холодной войны такие более национальные приоритеты были неминуемы, хоть они и некомфортны. «Мы немцы делаем то же, что делают другие, но на нас нападают больше».

Германия объяснила свое решение вывести свои морские силы из Средиземноморья, заявив, что эмбарго на поставки вооружений в Ливию требует мандата от парламента, так как оно может подразумевать использование военной силы. В то же самое время, чтобы умиротворить союзников Германии, правительство одобрило отправку еще 300 солдат в Афганистан для работы в наблюдательных отрядах НАТО, чтобы снять напряженность и облегчить задачи тем странам, которые вовлечены в события в Ливии и могут нуждаться в передислокации сил.

На оппозиционных законодателей это не произвело впечатление, однако же. «Это перверсивная логика - усиливать войну в Афганистане, потому что кто-то не хочет быть вовлеченным в войну в Ливии», - говорит Вольфганг Герке, представитель по внешней политике в Левой партии.