Дабы понять пределы того, чего можно добиться военными и политическими средствами в Ираке и Афганистане, для начала следует обратить внимание на сделанное нами за последние 10-15 лет в Боснии и Косово. И сравнение это не вызывает особого оптимизма.
Задумайтесь вот над чем. Босния и Герцеговина (население которой составляет примерно 4,6 миллиона человек) получила больше международной помощи в расчете на душу населения, чем любая страна Европы в рамках плана Маршалла. Краю Косово (население примерно 2 миллиона человек) удалось превысить и этот показатель. Согласно одной из оценок, к 2005 году Косово получило в 25 раз больше помощи в расчете на душу населения, чем Афганистан. Послевоенная Босния в 1996 году и послевоенное Косово в 1999-м в военном плане находились в полной безопасности благодаря находившимся на их территории иностранным войскам численностью 60 и 30 тысяч, соответственно. Кроме военных, только в Боснию в 1996 году было направлено свыше 10 тысяч гражданских сотрудников из разных стран. Если экстраполировать данные цифры, как это делает Джеймс Доббинс (James Dobbins) из Rand Corporation, то в Ираке должно находиться примерно 526 тысяч иностранных военнослужащих – пропорционально Косово.
И чего мы добились, потратив столько средств, ресурсов и времени, а также направив такое количество персонала в эти маленькие балканские страны? Что касается политики и конституции, то этнические группы в Боснии до сих пор ведут споры по тем же самым вопросам, которые они обсуждали 20 лет назад – еще до начала войны. Это вопрос о том, как поделить власть между собой, и в какой мере Босния должна быть унитарным или федеративным государством. Боснийские сербы в подавляющем большинстве продолжают выступать за объединение с Сербией или за полную независимость. Недавно в Герцеговине, в городе Столаче, во время военной церемонии исполняли государственный гимн. Но это был гимн соседней Хорватии, а не Боснии-Герцеговины. В апреле в Сараево со всеми военными почестями торжественно похоронили генерала, которого Международный трибунал по бывшей Югославии осудил за военные преступления против хорватов и сербов. А министерство иностранных дел этого государства часто действует с нарушениями правил и процедур формирования внешней политики, которые изложены в конституции страны. Добавьте сюда тот факт, что боснийский министр иностранных дел является гражданином соседнего государства, и станет понятно, как мало политических успехов достигнуто на пути сближения бошняков, хорватов и сербов и формирования единого представления о их государственном будущем.
Сталкиваясь с такими проблемами, некоторые обозреватели утверждают, что мировому сообществу надо усилить свои позиции в этой стране, восстановив, например, должность высокого представителя. В небе витает и другая идея – назначить нового специального представителя США или ЕС на Балканах. Чтобы понять всю нелепость данных предложений, представьте себе, как Пола Бремера (Paul Bremer) направляют обратно в Багдад, где он вновь открывает временную администрацию Ирака, скажем, в 2018 году, то есть спустя пятнадцать лет после того, как прозвучала фраза "задача выполнена". А недавняя суматоха в Афганистане показывает, что создание дополнительных чиновничьих должностей обычно лишь осложняет усилия по выработке согласованной и последовательной политики.
История государственного строительства в Косово ничуть не лучше. Прошло 11 лет с тех пор, как НАТО и ООН взяли Косово под свой контроль, и вот Всемирный банк сообщает, что уровень безработицы там составляет 47 процентов, и что это одна из беднейших стран Европы. В прошлом году правозащитная организация Human Rights Watch сообщила, что с 2008 года, когда в Косово была провозглашена независимость, там нет никаких заметных улучшений в обращении с этническими меньшинствами. А организация по правам меньшинств Minority Rights Group International утверждает, что ситуация в стране даже ухудшается. За последние два года приток прямых иностранных инвестиций в Косово уменьшился. А Международная кризисная группа (International Crisis Group) заявляет, что "организованная преступность и коррупция распространены повсеместно и находятся на подъеме". "Замороженный" косовский конфликт вдоль реки Ибар остается неурегулированным, а в соседней Македонии албанские политики начали открыто призывать к новому этно-территориальному федеральному устройству страны (на Балканах это обычно первый шаг к отделению). Группа по Балканам из Института Гэллапа (Gallup Balkan Monitor) недавно провела опрос, в результате которого выяснилось: большая часть населения Албании и Косово надеется на объединение двух государств. Если такие политические ожидания будут усиливаться, результатом станет то, что многолетние действия по стабилизации южных Балкан закончатся провалом.
Что такая ситуация может означать для наших действий в Афганистане и Ираке? К сожалению, ничего хорошего. После десяти с лишним лет интенсивных международных усилий наши военные и политические действия в этих крошечных балканских странах дали очень скромные результаты. С военной точки зрения нам после конфликта удалось обеспечить безопасную среду для проживания в этих многонациональных государствах. Правда, важным фактором в этом успехе стало то, что Босния и Косово – маленькие страны, находящиеся в центре Европы, и что их население настроено в основном проамерикански. На Ближнем Востоке и в Центральной Азии у нас таких преимуществ нет – это очевидно.
С политической точки зрения, наши успехи в государственном строительстве на Балканах вызывают гораздо меньше оптимизма. Дело в том, что сейчас все труднее утверждать, будто у нас есть необходимые интеллектуальные, политические и финансовые ресурсы для трансформации политической культуры других стран в пределах временных рамок американского избирательного цикла и периода повышенного внимания вашингтонских политиков. А это не сулит ничего хорошего нашим невероятно трудным с военной и политической точки зрения усилиям в Афганистане и Ираке.
В значительной степени наше решение отправиться на войну в Ирак основывалось на общепринятом в Вашингтоне мнении о том, что усилия США на Балканах дали свой результат. В 2002 году бывший заместитель госсекретаря Джеймс Рубин (James Rubin) заявил, что "Косово стало успехом", несмотря на множество свидетельств об обратном. Не в последнюю очередь это доказывает главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии, который сказал, что осуществляемые в Косово в присутствии войск НАТО этнические преследования это так же серьезно, как и этнические преследования в Косово при Слободане Милошевиче. В преддверии вторжения в Ирак Рубин потребовал создать должность высокопоставленного представителя по вопросам государственного строительства ("с соответствующим бюджетом"). Погибли тысячи афганцев, американцев и иракцев (и были потрачены сотни миллиардов долларов) – и теперь видно, что энтузиазма в отношении государственного строительства в Афганистане и Ираке значительно поубавилось. Но такой энтузиазм вообще не появился бы, отнесись мы серьезнее (и честнее) к происходившему на Балканах.
Гордон Бардос – заместитель директора института Гарримана (Harriman Institute) при Колумбийском университете.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Дабы понять пределы того, чего можно добиться военными и политическими средствами в Ираке и Афганистане, для начала следует обратить внимание на сделанное нами за последние 10-15 лет в Боснии и Косово. И сравнение это не вызывает особого оптимизма.
