Накануне саммита Россия-Европа я публикую в свое расследование в Nouvel Observateur. Она касается продажи Францией России здания Météo-France на набережной Бранли с целью строительства православного храма для Московского патриархата.

Копенгаген, 18 декабря 2009 года. Сильные мира сего размышляют о будущем планеты, изменении климата и связанных с ним бедствий. Вдруг Дмитрий Медведев ни с того ни с сего просит встречи с Николя Саркози. Тет-а-тет. Собирается ли президент России обсудить со своим французским коллегой провальные результаты этого исторического саммита? Может быть, он придумал, как сдвинуть с мертвой точки зашедшие в тупик переговоры? Нет, в этот решающий для будущего человечества день он хочет обсудить гораздо более важный по его мнению вопрос: строительство российского православного собора в Париже.  

Дело серьезное, объясняет Медведев Саркози. И очень важно решить его побыстрее. Убрать препятствия, которые мешают реализации проекта. И не просто проекта! Для строительства собора кремлевские службы позарились на 8400 квадратных метров, великолепно расположенных на набережной Бранли, в двух шагах от Эйфелевой башни. То есть на выставленное на продажу в сентябре здание Météo France. Заявку Россия подала практически сразу. И для придания особого блеска проекту, обратилась к таким известным архитекторам, как например Жан-Мишель Вильмотт (Jean-Michel Wilmotte). Дело, однако, еще не сделано: на здание претендует отнюдь не только Россия. Помимо частных компаний возможностью заинтересовались и другие государства-друзья Франции: Канада и Саудовская Аравия, которая уже давно мечтает построить новое посольство в таком престижном месте. Саудовцы настроены очень решительно. Через несколько дней тендерная комиссия должна выбрать одного из претендентов. Таким образом, в тот декабрьский день в Копенгагене Медведев напрямую
спрашивает, не мог ли бы его друг Николя как-нибудь сделать так, чтобы победителем оказалась Москва, а не Эр-Рияд?

В глазах молодого российского лидера, церковь в центре Парижа, безусловно,  оправдывает подобный прессинг: операция "Собор" прежде всего. Она является частью еще давно разработанной глобальной стратегии: легитимизации режима Путина с помощью церкви. Строительство русского собора в Париже (первого со времен Романовых) позволит нынешней власти стать своего рода преемницей Великой Российской империи. Обосноваться на набережной Бранли, значит заявить о восстановлении российского влияния во Франции да и вообще Западной Европе до уровня конца XIX века, эпохи Александра III и франко-российского союза… Короче говоря, этот собор должен показать сомневающимся, что клан Путина достоин царского уважения.

Началась операция "Собор" еще за два года до этого. И не слишком удачно. Летом 2007 года патриарх Алексий II решает отправиться в первую поездку на Запад. Своей целью он выбирает Францию. Он хочет встретиться с недавно избранным на пост президента Николя Саркози и лично обсудить с ним этот вопрос. Тем не менее, министерства внутренних и иностранных дел возражают против такой встречи: французские чиновники пристально следят за действиями патриархата во Франции и им совсем не нравится то, что они видят.

Биаррицкий "путч"

В действительности со времени прихода к власти Путина российская церковь пытается при поддержке Кремля (или по его приказу?) заполучить огромное культурное наследие: многочисленные православные храмы, которые были построены до 1917 года царской аристократией, а после революции оказались в руках иммигрантов и их потомков. Такая политика преследует сразу три четких цели: расширить собственность церкви за границей, помешать новой эмиграции покинуть духовное лоно Москвы и взять под контроль старую. Сбежавшие в 20-х годах из СССР россияне решили тогда больше не зависеть от Московского патриархата, который волей судеб стал сообщником коммунистической власти. Они сделали выбор в пользу другого центра православия – Константинополя. Восемьдесят лет спустя большинство их потомков не хочет идти на попятный. Во всяком случае, пока не хочет… Они желают исповедовать более "либеральное" и не такое националистское православие, в отличие от того, что сейчас существует в России. Кроме того, по французскому законодательству, право изменять принадлежность к тому или иному патриархату принадлежит лишь самим верующим. Для этого требуется большинство голосов в приходских советах. Столкнувшись с таким препятствием, патриархат и Кремль сначала занялись поиском компромиссов, а затем попытались везде решить все силой.

В декабре 2004 года в Биаррице они организовали "путч" против местного приходского совета. Они привезли (с помощью спецслужб?) "верующих" из соседней Испании и создали свой собственный совет, который сразу же проголосовал за присоединение к Москве. Тем не менее, другой, настоящий совет подал иск в суд и выиграл.

В 2005 году они отправили офицеров Службы внешней разведки, чтобы юридическим путем попытаться вернуть Собор Святого Николая в Ницце (в 2010 году Кремлю все же удалось окончательно его отсудить). Наконец, в Париже патриархат создал специальную организацию, которая борется (причем иногда довольно агрессивными методами) за возвращение знаменитого Собора Александра Невского на улице Дарю. Местный приходской совет настроен, кстати говоря, резко против.

В виду всего этого в министерстве иностранных дел в конце 2007 года не сочли, что Алексий II желанный гость в Елисейском дворце. Однако патриарх не отчаивался. Чтобы встретится с президентом Республики, он обращается к своему старому ватиканскому другу – кардиналу Роже Эчегараю (Roger Etchegaray), выполнявшему секретные поручения Иоанна Павла II. Прелат с готовностью соглашается помочь, ведь у него в голове есть и другая идея: он хочет организовать первую встречу папы и российского патриарха. Где? На нейтральной территории, если возможно, в Париже.

Услышав просьбу от посланца папы, Николя Саркози говорит себе, что однажды сможет сыграть историческую роль посредника между двумя течениями христианства. Несмотря на несогласие дипломатов он соглашается принять Алексия II 3 октября 2007 года. Операция "Собор" начата.           

Почти неприкрытая угроза

Патриарх и президент говорят о христианском единстве и дипломатии, однако их дискуссия довольно быстро подходит к вопросам недвижимости. В связи с новой волной эмиграции, говорит Алексий, те редкие православные французские церкви, что принадлежат Московскому патриархату, просто не могут вместить все прихожан. В первую очередь это касается крупнейшей из них, расположенной на улице Петеля в 15-м округе Парижа. И так как мы не можем вернуть себе собор на улице Дарю, продолжает он, нам нужно построить новый, свой собственный. Понимает ли Саркози символическую значимость этого проекта для клана Путина? В любом случае, он дает патриарху зеленый свет.

Остается лишь найти место. Занялось этим Управление делами президента РФ, влиятельнейшая госслужба, которая управляет имуществом российского государства и церкви за границей. Так, в конце 90-х Путин занимал пост заместителя ее руководителя. Нынешний управляющий делами Владимир Кожин – тоже бывший сотрудник КГБ и приближенный "национального лидера". Именно он и глава Отдела внешних церковных связей митрополит Кирилл (в 2009 году он стал преемником Алексия II) берут на себя руководство операцией "Собор".

В 2008 году Владимир Кожин узнает о планах французского государства продать здание Météo France на набережной Бранли. Это будет отличное место для символа восстановления влияния России, считает он. Расположено оно в самом центре министерского квартала. Однако выясняется, что Канада также заинтересована в этой земле и имеет все шансы ее получить. Оттава даже предлагает решить этот вопрос по прямой договоренности между двумя странами. К концу 2008 года французские власти уже почти готовы дать свое согласие. Тем не менее, Владимир Кожин не может упустить такой шанс и решает мобилизовать все свои ресурсы во Франции. 

Прежде всего к операции подключился посол России в Париже, небезызвестный Александр Орлов. В течение всего 2009 года этот в совершенстве владеющий французским языком человек постоянно появляется в канцелярии президента, премьер-министра и министерстве финансов. Кремль, говорит он, расценит прямую передачу здания Météo France Канаде как недружественный жест. Эта почти неприкрытая угроза приносит свои плоды: от идеи сделки по прямой договоренности в итоге отказываются. Будет проведен тендер. Однако кандидатура России отнюдь не находит широкой поддержки во властных структурах Франции. У многих она вызывает беспокойство, в первую очередь это касается Центрального управления внутренней разведки (ЦУВР). Дело в том, что неподалеку от Météo France расположено одно из самых уязвимых мест республики: дворец Альма. Сегодня в этих бывших конюшнях Наполеона III располагается немало служб Елисейского дворца. Эти 5 000 квадратных метров отданы под штаб-квартиру Высшего совета магистратуры, президентскую почтовую службу, а самое главное – шестнадцать служебных квартир, предназначенных для сотрудников аппарата главы государства. Именно здесь Франсуа Миттеран на долгие годы поселил Мазарин Пинжо (Mazarine Pingeot) и свою мать, а также своего скандально известного друга Франсуа де Гроссувра (François de Grossouvre). Именно здесь сейчас проживают дипломатический советник Николя Саркози Жан-Давид Левитт (Jean-David Levitte) и глава его личного штаба. Эти люди находятся в курсе важнейших секретов Республики, что обеспечивает им особый интерес со стороны иностранных и в том числе русских разведслужб.

Подобная обеспокоенность ЦУВР объясняется еще и тем, что с момента избрания Николя Саркози им было зафиксировано усиление активности агентов российской СВР. В его отчетах говорится также, что такого числа российских шпионов в Париже не было с 1985 года. Управление, таким образом, выступает против продажи расположенного в таком важном месте здания церкви, которая в прошлом была связана и сотрудничала с КГБ и возможно продолжает работать со спецслужбами и сейчас. Министерство иностранных дел согласно с выводами ЦУВР.

Во Франции бывший шпион Кожин сталкивается с серьезными препятствиями в реализации операции "Собор". Для того, чтобы их устранить, он обращается к крупной консалтинговой компании ESL & Network. У этой фирмы есть свои связи во властных структурах. В ней работает немало бывших высокопоставленных чиновников, а возглавляет ее Александр Медведовский, пятидесятилетний выпускник Национальной школы администрации, бывший кандидат от социалистов на пост мэра Экс-ан-Прованса. Несмотря на свои левые взгляды, глава французского отделения ESL знает многих нужных людей в администрации Саркози. Руководителем его практики в Национальной школе администрации был нынешний директор кабинета президента Республики Кристиан Фремон (Christian Frémont), которому глава государства по счастливой случайности поручил заняться вопросом собора… Медведовский и Фремон не раз затрагивают эту проблему в своих разговорах.

Саудовская Аравия вступает в борьбу

Кампания по лоббированию продвигается довольно неплохо. В сентябре 2009 года, когда Франция официально объявляет о продаже участка, кандидатура России полностью затмевает Канаду, которая в итоге вообще отказывается от своих планов. Однако теперь ей приходится иметь дело с еще одним серьезным конкурентом, Саудовской Аравией, куда Николя Саркози отправляется в длительную поездку в середине ноября. Во время своих встреч с саудовским монархом французский лидер возможно приходит к некоей договоренности: здание Météo France в обмен на строительство скоростной железнодорожной линии Мекка-Медина. По крайней мере, этого опасаются Медведовский и Кожин. Вероятно поэтому Дмитрий Медведев и пользуется саммитом в Копенгагене, чтобы поговорить о заявке России с Николя Саркози.

18 декабря в датской столице у президента Франции есть все причины, чтобы постараться угодить молодому российскому лидеру, который должен в начале марта прибыть в Париж для открытия "перекрестного" года России и Франции. Ему необходима его поддержка во многих дипломатических, военных и коммерческих вопросах. Речь идет в частности о противоречивой сделке по продаже кораблей "Мистраль" и участии GDF в проекте "Северный поток". О новых международных санкциях против Ирана, которые могла бы принять Москва. Наконец, о договоре по европейской безопасности, который он хотел бы подписать с Ангелой Меркель и Дмитрием Медведевым. Это было бы для него большой дипломатической победой.

По данным нескольких источников, Николя Саркози решает действовать без промедления. Из Копенгагена он звонит министру бюджета Эрику Верту (Eric Woerth), который отвечает за продажу имущества государства. Факт звонка в Елисейском дворце не отрицают. Но что на самом деле сказал президент своему казначею? Спросил о том, как продвигается тендер? Или дал особые инструкции относительно кандидатуры Москвы? Эрик Верт заверяет, что это не так. Елисейский дворец отказывается от комментариев.

В любом случае несколько дней спустя министр бюджета принимает у себя в кабинете управляющего делами президента России Владимира Кожина, который уже многие месяцы занят тем, что пытается отвоевать здание на набережной Бранли. Откуда вдруг появилась такая благосклонность, которой, по словам высокопоставленного чиновника из министерства финансов, не пользовались ни саудовцы, ни канадцы? И что говорят они сами? Непонятно.

Как бы то ни было, в 15 часов 28 января, когда комиссия рассмотрела пять заявок и ознакомилась с финансовыми предложениями претендентов, сумма, которую был готов заплатить Кремль (около 70 миллионов евро), оказалась самой значительной. "Она превысила наши оценки, которые держались в секрете", уточняет один из занимавшихся этим делом чиновников. Так не получила ли Россия какой-либо особой информации? В министерстве финансов, конечно же, все отрицают.

Так или иначе, Москва победила. Николя Саркози звонит своему другу Дмитрию, чтобы сообщить хорошие новости. Кремль ликует: в 2012-2013 году в центре Парижа появится православный храм. Это будет первым строительством религиозного здания такого масштаба во французской столице за последние сто лет. Также это будет первым памятником франко-российской дружбе со времен создания в 1896 году моста Александра III, который был посвящен союзу Парижа и Москвы. Да, все как в царские времена!

Сразу же после объявления результатов тендера министерством финансов о победе сразу же говорят по всем каналам российского телевидения и пишут на первых полосах газет. Светские и религиозные власти представляют ее как событие первостепенной важности. "Ни в церкви, ни в Кремле не скрывают, что дорогостоящее приобретение преследует преимущественно политические, а не духовные цели", пишет в "Новой газете" специалист по религиозным вопросам Александр Солдатов. "Тем временем сотни сельских храмов в самой России продолжают разрушаться".

Два месяца спустя Дмитрий Медведев отправляется с государственным визитом во Францию. Его принимает мэр Парижа. Он объясняет ему, насколько важен для него этот новый собор. Бертран Деланоэ (Bertrand Delanoë) отвечает, что его службы скоро внимательно изучат вопрос о выдаче разрешения на строительство. Затем президент России отправляется в Собор Парижской Богоматери, чтобы увидеть Терновый венец Спасителя. По его просьбе в то время, как он входит в католический собор, звучит та же музыка, что играла в ходе предыдущего визита в храм российского лидера. Им был последний русский царь Николай II в 1896 году.