Армения и Азербайджан снова шалят

В дипломатии момент это все. Эта очевидная правда вновь открылась мне во время подготовки к мероприятиям, связанным с десятой годовщиной переговоров в Ки-Уэсте, где Соединенные Штаты осуществили свою самую серьезную попытку к разрешению армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха - высокогорной территории на Южном Кавказе, за который оба государства давно борются. Но после многообещающего начала все рассосалось. Тогдашний азербайджанский президент Гейдар Алиев (на этом посту его сменил его сын) плохо себя чувствовал в плане здоровья и начал отходить от мирного плана как только вернулся домой в Баку. Оба лидера ничего не сделали для того, чтобы подготовить свои народы к принятию серьезных компромиссов, о которых они вели переговоры.

28 марта Керри Кавано, который был главным участником тех переговоров с американской стороны, рассказывал о них в Фонде Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace) на мероприятии, в котором я тоже принимал участие. Кавано отмечал, что во времена Ки-Уэста обстоятельства гораздо больше благоприятствовали миру в Нагорном Карабахе, чем сейчас. Два президента, Роберт Кочарян из Армении и старший Алиев, имели хорошие рабочие отношения. Кроме того, они обсуждали наброски плана, который выработали они сами, а не который им принес кто-то извне. Не было никакого другого «международного кризиса», а также было гораздо проще найти деньги для финансирования послеконфликтного урегулирования. В 2011 наблюдается тупик. Нынешние армянский и азербайджанский президенты тянут время и не хотят подписывать соглашение, содержание которого является очевидным уже почти шесть лет - постепенный вывод армянских войск с территорий вокруг Карабаха в обмен на обещание проведения референдума в будущем - потому что они не хотят соглашаться с положениями, которые подразумевают слишком много рисков для них.

Если Ки-Уэст и был упущенным «Дейтонским моментом» для Карабаха, то различия являются очень поучительными. У Ричарда Холбрука было много инструментов в распоряжении, чтобы заставить Дейтонское мирное соглашение по Боснии работать, а у переговорщиков по Карабаху таких инструментов не было.

Одним из них было пристальное внимание общественности к Боснии. Организованная резня в Сребренице и ракетная атака на рынок в Сараево освещались по телевидению в прайм-тайм - слишком поздно, чтобы спасти жертв, но достаточно вовремя, чтобы мобилизовать общественное мнение. С запозданием, но мир позаботился о Боснии, и осознал ту цену, которую пришлось заплатить за то, чтобы позволить, чтобы война продолжалась, а боснийские сербы продолжили свои кровавые дела. Сравните это с войной на Кавказе, который большинство людей даже не могут показать на карте, и где основные сражения закончились с соглашением о прекращении огня 1994 года. Карабахский конфликт ошибочно именуется «замороженным». Это затушевывает тот факт, что несколько десятков молодых армянских и азербайджанских солдат погибают каждый год в инцидентах с перестрелками вдоль линии соприкосновения. Но это просто дремлющий вулкан, пока не дошло до извержения, которое обычно привлекает все внимание к кризису.

Ричард Холбрук также имел возможность привлекать международное внимание к ресурсам для Боснии. Конечно, это не были полностью или по большей части американские ресурсы. Европейский союз стал главным казначеем для европейского урегулирования после конфликта. Соединенные Штаты отправили войска в Боснию, но в рамках многонациональной миссии. Но даже при этом Холбрук в своей книге мемуаров «Покончить с войной» (To End a War), вспоминает, как два высокопоставленных американских чиновника сказали ему: «Мы тут ни в чем не заинтересованы», и он сражался с официальными лицами из Вашингтона за то, чтобы добиться достаточно сильного международного мандата, чтобы способствовать закреплению пост-Дейтонского мира. Опять-таки, сравним это с заинтересованностью в пост-конфликтном урегулировании в Карабахе. Сейчас разделительную линию в 110 миль длиной, с каждой из сторон которой имеется более чем по 20 000 военных, мониторят всего шесть невооруженных наблюдателей от Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Армения и Азербайджан не находятся ни у кого по соседству, и не являются ни для кого главным стратегическим приоритетом - даже для России с некоторых пор. Будет значительно сложнее получить средства для стабилизации мирного договора здесь.

И, наконец, третий пункт сравнения самый любопытный. Соединенные Штаты не имеют стратегических интересов на Западных Балканах как таковых. Сравним с Карабахом. Зона конфликта имеет на севере Грузию и Россию, на западе Турцию и на юге Иран, включая длинный участок границы, за которой никто не следит, между Ираном и пустыми удерживаемыми армянской стороной азербайджанскими территориями. Нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан проходит всего в 12 милях к северу от линии соприкосновения. Азербайджан - ключевой пункт транзита войск для операции в Афганистане. Уже немало. И это мы еще не упомянули о том, что армянская община в Америке - одна из наиболее политически сильных и активных в Вашингтоне.

Другими словами, это, объективно говоря, конфликт гораздо большей стратегической важности для Соединенных Штатов, чем была Босния. На данный момент двусторонние интересы США в Армении и Азербайджане являются теми факторами, которые сдерживают более агрессивное давление на нерешительных президентов с тем, чтобы они, наконец, заключили договоренность. Повернуть орудийные башни армянского и азербайджанского лобби в Вашингтоне в сторону мира, а не друг на друга, это будет уже полдела в решении карабахского конфликта.