Год выборов и белорусско-российские отношения

Можно ли в настоящее время развязать противоречия между Беларусью и Россией в вопросах поставок нефти и формирования Таможенного Союза? Как влияет на отношения между официальными Беларусью и Россией то, что в Беларуси начинается президентская кампания? Эти вопросы обсуждают участники программы «Экспертиза Свободы» политический обозреватель газеты «Белорусы и рынок» Павлюк Быковский и доцент Московского государственного института международных отношений Кирилл Коктыш. Ведущий - Виталий Цыганков.

Цыганков: Президент Беларуси Александр Лукашенко во время встречи с российским коллегой Дмитрием Медведевым заявил, что «неразрешимых вопросов в отношениях между нами нет и быть не может». На самом деле есть ли какое-то решение существующих проблем, способное удовлетворить обе стороны? Какая сейчас главная проблема в отношениях и насколько она разрешима?

Кирилл Коктыш: Мне кажется, что проблема эта довольно старая. Беларусь наконец поняла, что на самом деле никаких уступок в нефтяных пошлинах не будет, что это действительно принципиальный вопрос для России. Поэтому все те расчеты, на которых строились белорусские подходы к Таможенному союзу, просто работать не будут. Ведь расчет был довольно прост, мол, благодаря отсутствию пошлин Беларусь получит около 5 миллиардов долларов, и это компенсирует все те неудобства, которые возникают в связи с вхождением в Таможенный союз, во-первых, связанные с пошлинами на автомобили, а также с другими позициями. Но доход, который ожидался, позволял все это с большим запасом компенсировать. Не получилось, российских уступок в пошлинах не будет. И это означает, что Беларусь вошла в соглашение, не подсчитав свои потери. Сложилась очень неприятная ситуация: без российского рынка белорусская экономика существовать не может, а войти в Таможенный союз на существующих условиях - значит существенно ухудшить свое экономическое положение. Конечно, этих потерь можно было бы избежать, если ежедневно проводилась усердная работа по согласованию различных позиций в российской и белорусской экономиках. Этого сделано не было, а теперь времени на такую работу уже нет.

Цыганков: Кирилл, вы рассматриваете ситуацию только с точки зрения того, что Беларусь хочет добиться от России. Но и России нужно, чтобы Беларусь присоединилась к Таможенному союзу. В чем эта потребность и насколько она сильна?

Коктыш: Это было нужно года два назад. Потребность была прежде всего политическая, так как экономически Беларусь большого интереса не представляет. После улучшения отношений с Украиной России уже не грозит изоляция транзитных путей в Европу. Белорусский рынок на 10 миллионов человек очень небольшой, продукция белорусской промышленности не является незаменимой для России. И сегодня остаются только политические мотивы. Российское руководство не будет понято российским обществом, если оно «завалит белорусское направление», «отпугнет союзника» и так далее. Это не будет трагедией, как несколько лет назад, но останется существенным минусом. Но политическая необходимость – это то, что может подождать, это не горит. Поэтому российская переговорная позиция сегодня выглядит лучше белорусской, похожей на какой-то кавалерийский наскок.

Цыганков: Павлюк, как вы смотрите на эту дилемму, кто кому больше нужен. У кого больше козырей в последних переговорах?

Быковский: Нельзя сбрасывать со счета такую структуру как Союзное государство, поскольку именно в ее рамках существует Таможенный союз России и Беларуси. Важно, что независимо от того, ратифицирует Беларусь Таможенный кодекс Таможенного союза или нет, ситуация в отношениях с Россией во многом останется прежней. Но интересно, что за день до приезда в Москву российский посол в Беларуси Александр Суриков проговорился о якобы имеющем месте в Таможенном союзе конфликте интересов «двойки» и «тройки». Как будто нельзя навязать Казахстану те соглашения, которые существуют с Беларусью и так далее. Важно, что в Таможенном союзе с Россией Беларусь унифицировала 90 процентов вопросов. С Казахстаном этого явно нет. И эта игра в два различных таможенных союза может получить какое-то юридическое продолжение, если белорусская сторона захочет его развивать. Но, безусловно, меньшая по размерам белорусская экономика сильно зависит от российского рынка сбыта и от сырья, поэтому у России останутся сильные практические аргументы даже в той ситуации, если Беларусь через суды будет доказывать, что ей нужно нефть нужно давать дешевле, чем всему миру.

Цыганков: Может ли предвыборная ситуация в Беларуси повлиять на отношения между Москвой и Минском? Будет ли Россия использовать эту ситуацию, чтобы лишний раз надавить на Лукашенко?

Быковский: У Москвы, по моему мнению, пока не существует какой-то конкретной фигуры, которая могла бы стать альтернативой Лукашенко. Конечно, будут какие-то аргументы, чтобы убедить Лукашенко идти в благоприятном для Москвы русле, но думаю, что скорее всего реальной грубой игры против Лукашенко не будет. Другой вопрос, что Беларуси нужно где-то находить ресурсы, чтобы оплачивать сырье и так далее. Если Россия предложит такие ресурсы, то это будет очередной «прорыв» в белорусско-российских отношениях. Если не найдет, то Лукашенко будет вынужден искать эти ресурсы на других направлениях, и тогда будут «прорывы» в западно-белорусских отношениях.

Цыганков: Кирилл, а вы как смотрите на эту дилемму? Может ли Москва использовать президентскую кампанию в Беларуси как дополнительный фактор давления на Лукашенко, возможность понервировать его, лишний раз напомнить, что Россия может влиять на ситуацию в Беларуси?

Коктыш: Конечно, это будет. Но стоит ли это называть давлением? Торговля за собственные интересы. Вообще Россия, как мне кажется, будет стремиться оставаться в стороне от этих выборов, полностью признавая белорусский суверенитет. Вместе с тем, она будет очень внимательно следить за тем, как Беларусь сохраняет этот суверенитет без российских денег. И сегодня, кстати, рынок не очень благоприятен для торговли этим суверенитетом.

Цыганков: Кирилл, вы рассуждаете в парадигме ослабления Беларуси в этой торговле. Но ряд экспертов убежден в другом тренде – в экономическом и геополитическом ослаблении России. Вы согласны с такой оценкой?

Коктыш: Я сказал бы, что сейчас существует парадигма ослабления всех тех стран, которые можно назвать «цивилизованным миром». Падает экономика Европы, не растет экономика США. А экономика России – это труба, приколотая к Европе, а экономика Беларуси – это труба, приколотая к российской трубе. Поэтому нет большой разницы в том, кто кого переиграл, если слаб и один и второй игрок. 

Быковский: Если бы в Беларуси возникла какая-то реальная альтернатива Лукашенко, которая могла бы восприниматься Москвой, то это можно было бы рассматривать. Но в Беларуси фактически отсутствует публичная политика, поэтому существует только одна фигура, все другие в тени. И пока не загорится свет, они не могут играть значимой роли. А свет пока никто зажигать не собирается.

Перевод: Светлана Тиванова