Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Нынешняя стратегия США на Украине — лишь уловка, которая рискует развязать еще один долгосрочный конфликт, пишет FP. Американские политики осознали, что победа Киева невозможна, и увиливают от прямых дебатов о том, как должны развиваться события дальше.
Конгресс наконец-то утвердил новую помощь Украине на сумму около 61 миллиарда долларов, и произошло нечто странное: в Вашингтоне снова заговорили о победе Украины. Этот разворот неприятен и неуместен. Последние несколько месяцев Белый дом и другие страны выступали с леденящими душу предупреждениями, что без внешней помощи украинские позиции могут рухнуть, а российские войска снова двинутся маршем на Киев. Однако, как только худшее удалось предотвратить, планка стала подниматься всё выше. Администрация Байдена уже работает над программой усиления ВСУ сроком до десяти лет, которая, вероятно, обойдется в сотни миллиардов долларов, а советник по национальной безопасности Джейк Салливан предположил, что Украина предпримет новое контрнаступление в 2025 году.
Этот оптимизм необоснован. Новый пакет помощи со стороны США вполне может оказаться последним. Как отметил геополитический аналитик Иан Бреммер (Ian Bremmer), “немыслимо, чтобы Америка год за годом отправляла Украине по 60 миллиардов долларов — кто бы ни победил на президентских выборах”. Да, текущая помощь улучшит положение Украины на будущих переговорах. Она притупит снарядный голод, снизив риск, что ВСУ в ближайшие месяцы сдадут еще больше позиций. Однако Украина по-прежнему сталкивается с другими проблемами: слабыми укреплениями, острой нехваткой живой силы и удивительной стойкостью российской армии. В целом Украина остается слабейшей из двух сторон — и помощь Запада не изменила эту реальность.
Белый дом преподносил голосование за новый пакет помощи в жанре “пан или пропал”: либо мы утвердим миллиардное финансирование, либо Украина рухнет. В такого рода риторике слышны зловещие отголоски войн от Вьетнама до Афганистана, где США раз за разом вкладывали ресурсы в безнадежные дела — в том числе потому, что никто из американских лидеров не желал брать на себя ответственность за провал. В ходе дискуссий о помощи Украине ключевые вопросы неизменно остаются без ответа: чего именно США пытаются достичь на Украине, учитывая, что полная победа невозможна? Чем они готовы рискнуть и пожертвовать, чтобы этого добиться? Пакет помощи снова откладывает ответы в долгий ящик. Но если Вашингтон не ответит сейчас, в следующем году эти вопросы встанут снова, только еще острее.
Вопрос украинского эндшпиля всегда был напряженным. Политологи отмечают, что любое окончание конфликта неизбежно потребует дипломатических переговоров. Некоторые даже заключают, что переговоры неизбежны, поэтому чем раньше они начнутся, тем лучше. Другие утверждают, что Украина должна сперва упрочить позиции на поле боя. Правительство в Киеве утверждает, что для начала каких бы то ни было переговоров Россия должна быть полностью изгнана с территории Украины, включая Крым. Некоторые идут еще дальше и называют предварительным условием мира смену режима в Москве.
Мягкотелая вашингтонская середина, к которой, по всей видимости, относится и администрация Байдена, в этих прениях заняла компромиссную позицию, равноудаленную от обеих крайностей: она надеется на крупные успехи Украины, но при этом избегает эскалации и в частном порядке или анонимно признает, что цифры складываются отнюдь не в пользу Киева. Белый дом прав, что помощь должна быть направлена на то, чтобы обеспечить украинцам сильную позицию на переговорах. Но тут встают дополнительные вопросы: как определить, когда тот самый момент для переговоров настал? Если Украина продолжит сражаться молча, ее переговорная сила увеличится или, наоборот, уменьшится?
Расчеты осложняются путаницей вокруг истинных намерений США на Украине. Некоторые нажимают на всеобъемлющие и универсальные принципы — защиту демократии и международного порядка. Эти цели сами по себе похвальны, но, отталкиваясь от них, можно прийти к прямо противоположным выводам: либо что универсальные принципы уже достаточно защищены (огромная цена, которую уже заплатила Россия, наверняка отвадит будущих агрессоров), либо, наоборот, что Украина должна одержать окончательную победу.
Более трезвые и прагматичные аналитики утверждают, что главная цель, которую преследует Америка, вооружая Украину, — это обескровить Россию. Они утверждают, что неослабный приток западного оружия позволяет Западу подорвать военный потенциал России по разумной цене. Однако ослабление России как цель не только не предполагает конечной точки, но и подразумевает долгосрочный, если не “вечный” конфликт. И учитывая, как стремительно Россия восстанавливает свои силы, далеко не факт, что Запад преуспеет на этом поприще.
Наконец, последний лагерь формулирует цели конкретнее: помочь Украине вернуть себе определенные участки территории, чтобы защитить свою экономическую жизнеспособность как суверенного государства, или же не дать России захватить Одессу и другие ключевые города. Но при всей конкретике в западных столицах нет консенсуса и мало желания требовать мирных переговоров по их достижении.
Пожалуй, именно поэтому чиновники Белого дома так часто возвращаются к привычной формулировке, что западная помощь призвана лишь обеспечить Украине наилучшее положение за столом переговоров. Для таких заявлений не нужно принимать трудных решений о том, какую именно территорию Украина должна вернуть, и можно не определяться с дальнейшими сроками западной поддержки. Кроме того, это позволяет откладывать на потом вопрос о будущей геополитической ориентации Украины (о вступлении в ЕС или НАТО), который, возможно, предстоит решить, чтобы положить конфликту конец.
Короче говоря, нынешний подход — стратегическая увертка. Его основная выгода заключается в сглаживании разногласий среди сторонников Украины. Риск же состоит в том, что этот конфликт пополнит собой список “вечных войн” США и закончится одним из трех вариантов: откровенным поражением; на условиях худших, чем изначально; или же на тех же условиях, но с высокими человеческими и финансовыми потерями.
Выражение “вечная война” за последнее десятилетие вошло в обиход активистов за мир. Им они клеймят бессрочное американское участие в сложных и неоднозначных войнах от Афганистана до Сирии и Нигера. Как и все лозунги, этот термин неточен, зато четко ставит проблему “открытых” конфликтов, направленных на абсолютную и оттого недостижимую победу.
Конфликт на Украине не следует напрямую сравнивать с войнами в Афганистане и Ираке: американские войска непосредственно в боевых действиях не участвуют. И все же параллели есть. После того как миссия в Афганистане провалилась, разгорелись жаркие споры: одни утверждали, что конфликт невозможно выиграть, а другие — что его можно поддерживать в течение неопределенного времени при достаточно низких затратах. Сегодняшние дискуссии по Украине развиваются по тому же сценарию. Так, сенатор Митч Макконнелл (Mitch McConnell) наравне с многими другими считает помощь Украине выгодной с точки зрения ВПК, поскольку деньги возвращаются в экономику США.
Таким образом, увязка между Украиной и “вечными войнами” прошлого — это способ увильнуть от прямых стратегических дебатов или даже заклеймить их. Законодателям и политикам куда легче поддерживать текущие военные усилия, предлагая варианты по принципу “всё или ничего”, чем смотреть вперед и взвешивать реалистичные альтернативы.
Сторонники снятия обязательств и приверженцы эскалации заполняют вакуум, оставленный расплывчатыми или недостижимыми целями. Первые на удивление преуспели, задержав помощь США более чем на полгода. Вторые тем временем набирают силу. В конце концов, если нынешняя траектория неблагоприятна, а сужение целей исключено, совершенно логично, что политики будут искать иное решение: расширение участия в конфликте.
За последние два года как Запад, так и Россия последовательно шли на обострение. С самого начала спецоперации Украина и ее западные сторонники требовали всё более совершенного оружия. От БТР до танков, от ствольной артиллерии до ATACMS — всё развивалось по спирали: стоило только Белому дому одобрить одну систему, как тут же возрастало давление с требованием поставить следующую. По тому же сценарию события развивались и в Европе. Однако на третий год конфликта технологическое истощение вносит свои коррективы. Многим регионам больше нечего передать: передовые возможности уже исчерпаны.
Это объясняет недавний виток дискуссий о более глубоких формах участия. Буквально на прошлой неделе министр иностранных дел Великобритании Дэвид Кэмерон заявил журналистам, что Украина может бить британским оружием по целям внутри самой России. Президент Франции Эммануэль Макрон снова заговорил об отправке войск на Украину для работы в тылу. Оба этих заявления представляют собой явную эскалацию, немыслимую еще полгода назад. В понедельник, ссылаясь на заявления Великобритании и Франции, Россия объявила, что отработает боевое применение тактического ядерного оружия.
Еще одно предложение, которое, по сообщениям, так или иначе рассматривает Министерство обороны, сводится к отправке на Украину дополнительных военных советников для технической поддержки, обучения и тактических консультаций. Это подается как некий компромисс между сохранением статус-кво и открытым военным участием. Но это чревато прямым конфликтом с российскими войсками, если советники будут ранены или убиты. Россия, со своей стороны, может счесть это предвестником еще более активного участия Запада и сама пойти на эскалацию. Предостережением должен послужить опыт войны во Вьетнаме, где советники оказались лишь ступенькой к полноценному участию.
Разумеется, недавние призывы расширить участие Запада призваны улучшить расстановку сил между Украиной и Россией. Но если даже масштабный приток западных технологий за последние два года не искоренил слабостей Украины, то ни советники, ни тайная поддержка этого и подавно не изменят.
При всех приложенных усилиях администрация Байдена поставила стратегию США на автопилот. Похоже, что ее единственный план — это сделать так, чтобы деньги продолжали капать. Нового пакета хватит на срок от полугода до полутора лет, после чего неизменно потребуется следующий.
Вместо этого администрация должна публично признать, что интересы Украины и США не тождественны и что заявленная Киевом цель освобождения каждой пяди украинской земли недостижима. Важнейший интерес Америки — отстоять само существование Украины как суверенного государства, избежав при этом прямого конфликта с Россией. Это важнее дальнейшего освобождения территории.
Соответственно, лидеры США должны всячески поощрять и подталкивать Украину к тому, чтобы отдавать приоритет обороне над наступлением, — и этот процесс уже начинается. Последние два года доказали, что защитникам по силам сдерживать даже мотивированных и более многочисленных наступающих. Против хорошо окопавшегося противника обе стороны добились лишь медленного продвижения и скромных успехов. Вашингтону следует откалибровать свою помощь так, чтобы Украина смогла защититься — а это означает упор на базовые вооружения, боеприпасы и укрепления, а не на высокотехнологичные наступательные системы формата ATACMS. США также должны помочь Украине восстановить военно-промышленную базу.
Не менее важно то, что настала пора активизировать переговоры между Украиной и Россией. Если ВСУ при помощи новых военных поставок стабилизируют линию фронта, то летом 2024 года может открыться благоприятное “окно” для переговоров. Доселе администрация Байдена опасалась открыто подталкивать Украину к переговорам, полагая, что это будет воспринято как свидетельство слабости ее обязательств. Кроме того, переговоры могут продвигаться медленно, да и Россия, возможно, пока не намерена вести их всерьез. Однако на практике эти соображения никто не проверял. А стоило бы, потому что поддержка Киева вкупе с поставками оружия парадоксальным образом отбивает у Украины желание вести переговоры. Ни одна из сторон не может всерьез оценить свои возможности и перспективы, пока не начнет переговоры, а недавние разоблачения о прошлой дипломатической работе между Киевом и Москвой позволяют предположить, что урегулирование вполне возможно.
Наконец, Вашингтон должен добиваться того, чтобы европейские союзники потратили необходимые средства и разместили новые заказы на оснащение Украины. Поддержка Америки может пошатнуться — будь то из-за народного недовольства, прихода к власти нового президента или кризисов в других частях света. Москва тоже может отказаться от переговоров, мотивируя это тем, что позиции Украины лишь слабеют. Чтобы смягчить эти перспективы, Вашингтону следует переложить основную часть финансового бремени на европейские страны, чья близость к России должна мотивировать их на успех Украины. Эти государства уже активизировались: так, Чехия выступила с новаторской инициативой по закупке боеприпасов. Но Европа может сделать гораздо больше: увеличить национальное финансирование производства боеприпасов и ракет, создать чрезвычайные фонды и упрочить межконтинентальные военные закупки по линии Европейского союза, а также взять на себя организаторские обязанности.
На этот раз Конгресс всё же справился с поставленной задачей. Но не факт, что так будет в следующий раз. Правительствам по обоим берегам Атлантики следует подготовиться к тому, что помощь США иссякнет, и трудиться над тем, чтобы поставить Украину на более прочную стратегическую основу. В конце концов, нынешнего уровня поддержки недостаточно, чтобы исключить худшие последствия из возможных — будь то прорыв России, вечно тлеющий конфликт или эскалация. Чтобы предотвратить эти сценарии, необходимо расчистить поле для трудных компромиссов уже сейчас. Бесконечно рисковать по принципу “всё или ничего” нельзя — иначе можно остаться ни с чем.
Авторы: Эмма Эшфорд (Emma Ashford), Джошуа Шифринсон (Joshua Shifrinson), Стивен Вертхайм (Stephen Wertheim).
Авторы: Эмма Эшфорд (Emma Ashford), Джошуа Шифринсон (Joshua Shifrinson), Стивен Вертхайм (Stephen Wertheim).
Эмма Эшфорд — обозреватель журнала Foreign Policy, старший научный сотрудник программы “Переосмысление генеральной стратегии США” Центра Стимсона, доцент Джорджтаунского университета и автор книги “Нефть, государство и война”.
Джошуа Шифринсон — доцент Школы государственной политики Университета Мэриленда, старший научный сотрудник Института Катона. Автор книги “Восходящие титаны, падающие гиганты: как великие державы пользуются сменой власти” и соредактор книги “Результаты расширения НАТО: от победы в холодной войне к российско-украинскому конфликту”.
Стивен Вертхайм — старший научный сотрудник программы государственного управления США при Фонде Карнеги за международный мир* и автор книги “А завтра — целый мир: зарождение глобального превосходства США”.
*Организация внесена в реестр иноагентов Минюста РФ.
*Организация внесена в реестр иноагентов Минюста РФ.
