Российский участник нынешней конференции Валдайского клуба Борис Межуев написал на страницах газеты Известия»:
«Должен признать, что до сих пор никогда мне не доводилось присутствовать при исполнении столь блестяще отыгранной политической пьесы. Съезд «Единой России» 24 сентября 2011 года на фоне Валдайского форума 2013 года смотрелся как водевиль провинциального театра на фоне спектакля Мейерхольда».
У меня сложилось такое же впечатление.
В десятую годовщину основания дискуссионного клуба «Валдай» встреча его участников оказалась намного масштабнее, чем прежде, а заседание с участием Путина снимали для российского телевидения. Конечно, это означало одно: главной целевой аудиторией Кремля в этом году стали не иностранные члены клуба и не их слушатели и читатели, а население России.
Безусловно, государство хотело подать всем сигнал о том, что Путин и Россия являются важными, уважаемыми и ответственными игроками на мировой сцене. Российская инициатива по Сирии дало им в этом плане такую возможность, о которой они несколько месяцев тому назад не могли и мечтать. Надо сказать, что сам Путин был в прекрасной форме. Я бы и цента не поставил на то, что он в ближайшие годы сойдет с политической сцены.
Однако Валдай не прибавил ничего нового к тому, что касается российской политики в отношении Сирии. Там была лишь определенная попытка предостеречь людей об ошибочности завышенных ожиданий. Гораздо интереснее были те сигналы о внутренней политике, которые хотела подать администрация. Среди них появилась новая и более примирительная линия поведения, в том числе, возможное объявление амнистии лидерам оппозиции, которых обвиняют в нарушении общественного порядка в ходе нынешних протестов. А поскольку для приема этих сигналов требовалось присутствие на конференции ведущих представителей российской оппозиции, там состоялся исключительно интересный разговор, как Путина и прочих российских руководителей с членами оппозиции, так и между самими членами оппозиционного лагеря.
Читайте также: Упоительные трели Путина
Путин также воспользовался своим присутствием на Валдайском форуме, чтобы выдвинуть идею об идентичности России как многонационального и многоконфессионального государства, основываясь на своей статье на данную тему, которая появилась в печати в прошлом году. Хотя такая идея сомнительна, она во многом производит очень глубокое впечатление и имеет мощные и позитивные корни в российской истории и культуре. Она заслуживает гораздо большего внимания, чем ей уделяет Запад – хотя бы потому, как подчеркивает Путин, что эта идея обращена к очень сложным проблемам иммиграции, интеграции и многокультурности, которые также приходится решать западноевропейским странам.
Представители российской оппозиции оказались довольно разношерстной компанией – но такова уж российская оппозиция. Самого известного ее лидера Алексея Навального предположительно приглашали, но он не смог присутствовать из-за условий освобождения под залог в судебном процессе, который провело против него государство, обвинив в мошенничестве.
Не думаю, что Путин и его министры были убиты горем из-за отсутствия Навального. Похоже, Навального освободили и дали возможность участвовать в выборах московского мэра лишь для того, чтобы придать голосованию, а также победе кремлевского кандидата Сергея Собянина больше убедительности и правдоподобности. Однако то обстоятельство, что Навальный набрал 27% голосов (а может, даже на пару процентов больше, потому что администрация могла украсть их у оппозиционера, передав их Собянину с тем, чтобы он набрал 51% и обошелся без второго тура), вызвал у властей неприятное потрясение. Собянин, выступая на конференции клуба «Валдай», показался мне самым мрачным победителем на выборах из всех, кого я когда-либо видел.
Среди лидеров оппозиции, присутствовавших на форуме, был Владимир Рыжков, давно уже принимающий участие в работе «Валдая». Этот участник от Алтайского края, что в Сибири, был единственным твердым и убежденным либералом. Он работал в Думе от самых разных либеральных партий, пока в 2007 году ему не отказали в регистрации.
Ксению Собчак, наверное, тоже следует считать либералкой, хотя ее политические взгляды не до конца понятны (возможно, ей самой тоже). До прихода в политику она являлась состоятельной светской львицей и ведущей телевизионного реалити-шоу, и была известна как «российский ответ Пэрис Хилтон». Ей нравилось появляться полуголой в Playboy и прочих журналах. Ее отец, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, стал первым политическим покровителем Владимира Путина. Возможно, именно это спасло Ксению Собчак от назойливых преследований администрации, хотя она в последнее время выступает с яростными нападками на коррупцию во власти.
Также по теме: Россияне живут в окопах и любят сильную власть
С другой стороны, если кремлевские политические стратеги действительно столь умны, как они периодически кажутся, не исключено, что Собчак оставили в покое с целью дискредитации оппозиции. Для среднестатистического российского избирателя, особенно из старшего поколения и из провинции, проголосовать за нее - это примерно то же самое, что штату Небраске избрать своим губернатором Пэрис Хилтон.
То же самое можно сказать о бывшем подполковнике КГБ Геннадии Гудкове, который стал депутатом от партии «лояльной оппозиции» «Справедливая Россия». Хотя Гудков часто поддерживал Кремль, его выгнали из Думы – якобы за нарушение правил занятия бизнесом (если эти правила применить ко всем членам парламента, правящая партия Путина «Единая Россия» наверняка лишится большей части своих депутатов).
Что касается Гудкова, то от этого человека простых граждан отпугивает радикализм его высказываний – ведь россияне очень сильно (и не без исторических оснований) страшатся беспорядков и анархии. Сын Гудкова Дмитрий, также являющийся депутатом от «Справедливой России», допустил катастрофически неверное суждение, когда на мероприятии Freedom House в Вашингтоне подверг критике российское правительство, публично поддержав закон Магнитского и предусматриваемые им санкции.
Такого рода вещи вызывают у меня отчаяние и неверие в отдельных представителей российской оппозиции, что касается их элементарного политического чутья. Похоже, они не в состоянии понять один совершенно очевидный факт. Выступления такого рода будут столь же популярны среди основной массы российских избирателей, как среди американцев - осуждающие заявления какого-нибудь американского политика в адрес администрации США, сделанные им на мероприятии в Москве. Если устроить конкурс на тему «Что больше всего раздражает российских старушек», Гудков со своими разглагольствованиями обставит даже ноги Ксении Собчак, какими бы длинными они ни были. (Кстати, если предположить, что Freedom House хочет разрушить администрацию Путина, а не укрепить ее, такого рода поступки этой организации вызывают не меньшее отчаяние и сомнения в ее здравомыслии.)
Как отметил Лев Гудков (просто однофамилец) из Левада-Центра, изучающего общественное мнение, а также другие участники встречи на Валдае, все опросы говорят о том, что у либеральной оппозиции нет ни единого шанса набрать значительное количество голосов за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. От этого она не становится менее важной, и это не означает, что администрация может ее полностью игнорировать и сталкивать на обочину. Важность либеральной оппозиции (на это намекнула и Собчак в своем выступлении) заключается не в количестве набранных голосов, а в том, что она представляет значительную часть интеллектуальных и предпринимательских талантов России. А в таких талантах нуждается любая администрация, если она искренне желает развивать свою страну.
Читайте также: В Россию возвращается настоящая политика
Поэтому остается надеяться, что ни администрация, ни либералы не повторят ошибку своих предшественников до 1917 года: что администрация не будет полностью лишать либералов их влияния, в результате чего возмущенные либеральные силы могут свернуть на путь революции; и что либералы не переоценят самым роковым образом степень поддержки населения, приведя себя к саморазрушению. Однако в последние два года обе стороны демонстрируют удручающие признаки того, что готовы повторить эту старую ошибку.
Как бы то ни было, на Валдайском форуме присутствовала также пара гораздо более сильных и внушительных представителей российской оппозиции. То, как Кремль будет относиться к такого рода фигурам, во многом определит политическое будущее России, а возможно даже, сохранение в той или иной форме созданного Путиным порядка. Это Евгений Ройзман, примкнувший в настоящее время к партии миллиардера Михаила Прохорова, а недавно избранный мэром уральского города Екатеринбурга, и депутат Илья Пономарев, борющийся за кресло мэра Новосибирска.
Это действительно потенциально весомые фигуры, потому что их избирательная база намного превышает все то, на что могут надеяться либералы Москвы и Санкт-Петербурга. Прежде всего, это вызвано их националистическим популизмом, а также тем, что они работают в провинции и могут пользоваться недовольством местного населения тем, как его эксплуатирует Москва. Они могут также набирать поддержку провинциальной элиты, которой надоели господство и власть живущих в Москве олигархов.
Иными словами, они могут подражать в какой-то степени собственно путинской стратегии, хотя сам Путин (после тринадцати лет правления из Москвы) уже не может претворять ее в жизнь с полной уверенностью. В частности, Ройзман с его поджарой спортивной фигурой, склонностью к скрытой жестокости и безжалостности (чему способствуют слухи о его криминальном прошлом), а также опытом проведения суровых кампаний по борьбе с наркотиками вполне смахивает на более молодую постсоветскую версию самого Путина. В будущем эти люди могут стать либо самыми опасными противниками Путина, либо самыми ценными его союзниками – а может, и его рукоположенными наследниками.
Также по теме: Почему Путин снова проиграл битву за Москву
Судя по Валдайскому форуму, в настоящее время план Кремля основан на принципе осторожного кооптирования. Особенно интересны в этом отношении замечания первого заместителя главы путинской администрации Вячеслава Володина в адрес Рыжкова. Он спросил Рыжкова, почему тот не стал баллотироваться в мэры столицы Алтайского края Барнаула, не стал набираться опыта местной административной работы, прежде чем добиваться думского кресла. Путин, со своей стороны, вступил в долгую и вежливую полемику с Пономаревым по вопросу распределения налогов и полномочий между центром и регионами. Возможно, Кремль надеется отколоть таких политиков от массы московской оппозиции, дав им возможность пойти в местную власть подальше от Москвы. Это позволит Кремлю частично снять недовольство регионов столицей, и в то же время понять, кто из новых провинциальных руководителей достаточно работоспособен, талантлив и лоялен, чтобы быть введенным в систему власти в Москве.
Если бы российская политика была связана только с идеологией и политическим расчетом, то такая стратегия имела бы неплохой шанс на успех. С идеологической точки зрения между этими людьми и Путиным очень мало разницы (за исключением одного вопроса), а если судить по их карьерам, то и Ройзман, и Пономарев в значительной степени люди прагматичные.
Но конечно же, российская политика неразрывно связана с большими состояниями и прежде всего, с многовековым вопросом о «своих» и «чужих»: о тех, кто пользуется мощным покровительством благодаря своим связям с центром государственной власти, и кто не пользуется. Десять лет назад, когда экономика была на подъеме, у Путина в руках было достаточно таких протекционистских рычагов, чтобы отвечать интересам и требованиям самых разных конкурирующих группировок. Сегодня для администрации настали более скудные времена.
Иными словами, если оказывать большее покровительство прагматичной региональной оппозиции, действующая государственная элита потеряет часть своих льгот и привилегий, с чем она вряд ли легко согласится. И конечно же, в голове у Путина навсегда сохранится тот ужасный пример, как Михаил Горбачев перевел в Москву провинциального популиста Бориса Ельцина, а тот взбунтовался против хозяина. Но будь-то кооптация, конфронтация или какая-то смесь двух видов тактики, на мой взгляд, самой важной чертой российской политики в предстоящие годы будут отношения между Кремлем и популистской оппозицией в провинции.
Анатоль Ливен – старший редактор The National Interest, профессор кафедры военных исследований лондонского Кингс-колледжа, старший научный сотрудник фонда New America Foundation. Он является автором книг «America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism» (Права или не права Америка. Анатомия американского национализма) и «Pakistan: A Hard Country» (Пакистан - трудная страна).
